Злата. Может это и не шибко красиво с точки зрения солидарности с подругами по несчастью. Но и падать жертвой за зря она не собиралась.
– Слышь, Немой, че деваха базарит? – хохотнул старшой, обращаясь к соучастнику, который вел машину, но глаз со Златы не сводил. В ответ раздалось невнятное хмыканье. Потом поднял пистолет и направил ей в голову, спустив курок. Анфиса пугливо ахнула, Злата стушевалась.
– А может мне прям щас тебя порешить и все шито-крыто? – тихо, с угрозой в голосе, произнес он. Даже тупой различит в этом предложении отказ. Желание поспорить с ним отпало – это факт. Больше никто не произнес ни слова до конца поездки.
В конце концов, остановились возле старого, наполовину разрушенного, пришедшего в упадок, большого строения. И насколько можно было судить по развалинам, это было какое-то административное здание. Они понятия не имели, где находятся, а значит и не могли предположить, насколько велика вероятность нахождения в этом месте администрации. Или это школа? Медучреждение? Учебный корпус? Поди разбери. Однако, долго размышлять над этим вопросом никто не дал:
– Выметайтесь! – рявкнул главарь, и они таким же стройным рядком двинули вовнутрь этой убогой постройки.
Глава 3
Сказать, что Тарас был злой – не сказать ничего. Злющий как чертяка! Хмуро глянув на ни в чем не повинный, проплывающий за окно машины пейзаж, он стиснул руки на руле. Вот как, КАК он умудрился вляпаться в эту заваруху? И ведь не по принуждению, а сам, можно сказать, по доброй воле.
Если его предположение подтвердится и Анфиса, которая находилась среди заложниц этой кутерьмы, окажется той самой Анфисой – любимой ненаглядной женой Волхонского, то ситуация окажется паскудней некуда. Портить с ним отношения Тарасу совсем не с руки.
Олег Глебович был депутатом в думе их города. Стоит отметить, что Волхонский был добросовестным чиновником, насколько это возможно для человека у власти. И с Тарасом они были на короткой ноге: Волхонский прикрывал не всегда законные и уж точно не официальные дела Тараса, а тот, в свою очередь, все разборки и урегулирование конфликтов между группировками брал на себя. Такой взаимовыгодный тандем. В политику Кадацкий Тарас Викторович, прозванный Бульбой в своих кругах, никогда не рвался, но и в сошках не ходил. А занимал ровно такую позицию, которая его полностью устраивала: «крышевал» несколько точек, контролировал все передвижения в городе, имел своих пару заведений. Все делал грамотно, с выгодой для себя. Но только не в этом замесе. Не поймет Волхонский такой подлянки, не по понятиям это.
Свирепо саданул по рулю: урою! Морды начищу так, что через трубочку жрать будут! Видно было, как Бульба закипал, становился мрачнее тучи. Раздраженно прикурил сигарету, уже третью за последние полчаса, и отшвырнул зажигалку. Та, ударившись о панель, отскочила на Макара, сидевшего рядом. Тот покосился на него:
– Остынь. Может и не она это, – понимая, что к чему, пробормотал он.
– Бля,
