Союза были недружественные отношения с Польшей, несмотря на Договор о дружбе и торговом сотрудничестве между СССР и Польшей, заключенный 15 июня 1931 года.
Каждый поляк мог считаться подозрительной личностью. Могу предположить, что Александр Михайлович сознательно изменил в документах свою национальность с польской на украинскую. У всех его детей в документах отмечено, что они украинцы. Свидетельство о рождении моей матери Валентины не сохранилось, но в Свидетельствах о рождении ее братьев Александра и Владимира у отца указана национальность украинец! Моя мама имела запись «украинка» в графе «национальность» в паспорте.
Далее, Александр Михайлович не только учится, работает, он получает назначение от ОГПУ на Дальний Восток в Уссурийский край.
Это можно объяснить так.
Командный состав вооруженных сил, а также и органов контроля обескровлен многочисленными арестами по наговору и пр. Потому власть и обращает свой взгляд на рабочую среду, где внедрение врагов советской власти пока что не так значительно. И, само собой, рабочий класс – элитный класс советской страны.
Все родные считают, что Александр с женой едут на строительство Комсомольска-на Амуре, так как в августе 1931 года принято решение о строительстве на левом берегу Амура судостроительного завода на месте села Пермское. В июне 1933 года там заложен первый камень, а в июле 1934 года первый камень заложен в строительство авиационного завода там же, в строящемся Комсомольске.
У меня есть основания предполагать, что Александр скрыл от родных и друзей истинную цель своего назначения. Если бы не факт рождения моей матери, о котором я уже рассказала, возможно, мы бы никогда и не узнали о том, где и в качестве кого работал ее отец в период 1933—36 года.
Почему этот факт скрывался?
Из воспоминаний сына, Александра Александровича, у меня сложилось впечатление, что Александр Михайлович был умным, порядочным человеком, равно как и жизнерадостным и добрым. Я предполагаю, что он отлично понимал, что в политике страны есть, мягко говоря, перегибы, но он был сыном своего времени – коммунистом (скорее всего, но не факт), рабочим, выросшем на революционных лозунгах и, возможно, он находил оправдание действиям работников органов НКВД. Не исключаю и явной угрозы со стороны тех же органов, которые могли манипулировать фактами ссылки его отца (как раз в начале тридцатых, возможно, в 1933 году) и национальностью. Кто знает, может быть ему предложили подписать отказ от отца – а такое практиковалось! – как выражение несогласия с его мировоззрением и жизненной позицией. И рассудив, что так он сможет сохранить свою семью – жену и маленького сына, а также всех братьев и сестер от гонений и репрессий, он подписал такую бумагу. А отец его понял. И тому свидетельство – их общение в Ташкенте, куда он уехал в 1936—37 годах, видимо, получив от отца известие, что он в Ташкенте и работает на заводе Ташсельмаш. Более того, я думаю,
