заговорила, а сказала что-то на что ему нужно было ответить, но он не знал как.
– Я думаю, что ты и так все поняла, – наконец сухо произнёс он и стал запихивать в чемодан последние вещи.
– Поняла что? – спросила девушка.
– София! – громко сказал Джейк и, наконец, посмотрел на жену. – Перестань строить из себя дуру! Ты ведь далеко не такая!
– Не такая? – приподняв брови переспросила девушка. – А я думала, что ты считаешь меня именно такой! Я и сама стала задумываться над этим! Ведь только дура могла поверить тебе! И только дура могла выйти за тебя замуж!
– Ты жалеешь об этом? – с усмешкой спросил Джейк.
– Нет! Жалею только о том, что когда-то встретила тебя! А остальное… Ну, что было то было.
– Значит ты всё поняла?! Так к чему тогда какие-то вопросы и разговоры?
– Извини, милый… Поняла что? – спросила София словно действительно ничего не понимала.
На удивление Джейка она не нервничала, не кричала и даже не плакала. Она была спокойной. Даже какой-то холодной и безразличной. И будто пыталась вывести его из себя.
– Ты издеваешься? – разозлился мужчина. – Или ты хочешь, чтобы я сам тебе об этом сказал?
– Нет, – покачала головой София, – Я не хочу. Я не хочу слышать ничего, что может причинить мне боль.
– Боль… Но это неизбежно, – сделав шаг в её сторону, произнёс Джейк.
Он посмотрел в большие, карие глаза своей жены и, наконец, сказал:
– Я ухожу!
– Уходишь… – выдохнула София, которая изо всех сил старалась достойно и хладнокровно, по крайней мере при нём, пережить, перенести эту новость. – Уходишь… – ещё раз произнесла она. – Значит оставляешь меня? У тебя есть другая, – утвердительно сказала она.
– Неужели?! Милая, на тебя снизошло озарение?! – наигранно обрадовавшись, выкрикнул Джейк.
– Нет. Я уже давно подозревала об этом. И… Помнишь наш разговор? Когда ты сказал мне, что у тебя кроме меня никого нет…
– Не помню, – соврал мужчина.
– Помнишь, – сказала София, – Значит ты врал мне.
В комнате воцарилась тишина. София ждала пока её, теперь уже почти бывший муж, скажет что-нибудь едкое. Ведь последнее время он только так с ней и разговаривал. А Джейк ждал пока София разрыдается и начнет умолять его остаться с ней. Он был уверен, что всё именно так и будет. Тогда он бы обвинил её в слабости. Сказал бы, что именно поэтому он от неё уходит. Сказал бы, что ему надоели эти вечные слёзы и депрессии. Хотя и знал прекрасно, что ставшие у нее почти ежедневными, приступы грусти были вызваны только его поведением, его отношением к ней. Он, конечно, понимал это. Но также он не хотел чувствовать себя виноватым в чем-либо. Не хотел чувствовать себя обманщиком и предателем. Хотел как-то обелить себя в своих собственных глазах. А для того, чтобы не чувствовать себя предателем и лжецом
