и живёшь, как эмигрант в собственной стране, не понимая вообще, что происходит. Образование, культура… Слишком много вопросов, а в ответ лишь новый закон, а то и парочку. Странные игры в демократию. Складывается впечатление, что 37-ой, приняв чудовищные формы, предстал нам во всей своей красе. И уже давно не удивляет, что власть борется с собственным народом, уничтожая русский язык, собственную культуру, удивляет другое, и то не надолго, с каким усердием это делается.
Страна, в которой родился, учился и живёшь стала чужой. Буквально на каждом шагу ощущаешь себя эмигрантом.
Парадный строй у трибун
Довольны лица вождей,
Играет марш медью труб,
Марш-свет постылых идей!
Он заменил людям свет,
Он указал стаду путь.
Яснее явного нет —
Покорным должен быть люд!
А честь и совесть Страны,
В лагерях Калымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!
Наверно я эмигрант,
Хотя родился я здесь.
Противны речи господ,
Их триколорная спесь!
А пароходы2 ушли,
Оставив нам силуэт.
Взяв половину души….
Страны у нас больше нет!
Одной рукой славя Бога,
В другой зажав кочергу.
Покорным свет и дорога,
А остальных в Колыму!
Благословлённый прикладом,
Шёл колченогий обоз.
Кто был вчера командармом,
Сегодня в лагере вошь.
А честь и совесть Страны
В крови, в руках Колымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!
Наверно я эмигрант,
Хоть и родился я здесь.
Противны речи вождей,
Их элитарная спесь!
Их песнь под флагом свободы
Напоминает кумач,
Приготовляя обозы,
На Колыму, … прямо в пасть!
Где честь и совесть Страны?
В руках, в крови Колымы!
Вой жалкий лагерных сук!
Почуяв кровь, не уйдут!
Покрылась струпьями осень,
На полях недород.
Самодовольный указ —
Продразвёрстка, террор!
Парадный строй у трибун,
Довольны лица вождей.
У избирательных урн
Конвой не видит людей.
А честь и совесть Страны
В лагерях Колымы!
И стадо снова поёт,
Как стал свободным народ!
Грязь на окнах
На заплёванной кем-то скамейке,
То ли я, то ли ветер читали стихи.
Как в заезженном, старом ремейке
С грязью в окнах мы стали на ты.
И с толпою зевак, в пустырях, да в окопах
Со Смертью я жил не впопад.
Камнем жил, не тужил в площадях
По аорте… матом крыл снегопад.
Грязь
здесь «философский пароход»: кампания РСФСР по высылке неугодных власти людей за границу в сентябре – ноябре 1922 года. В мае 1922 года В. И. Ленин предложил заменить применение смертной казни для активно выступающих против советской власти высылкой за границу. Тогда же Ленин в своём письме Ф. Э. Дзержинскому высказал мысль, что журнал «Экономист» – «явный центр белогвардейцев, … Всё это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация её слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих „военных шпионов“ изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу»
Л. Д. Троцкий так прокомментировал эту акцию: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно»
«Философский пароход» в узком смысле – собирательное имя для двух рейсов немецких пассажирских судов Oberb; rgermeister Haken (29—30 сентября) и Preussen (16—17 ноября), доставивших из Петрограда в Штеттин более 160 человек. Высылки осуществлялись также на пароходах из Одессы и Севастополя и поездами из Москвы в Латвию и Германию. Среди высланных летом – осенью 1922 года (за границу и в отдалённые районы страны) наибольшее количество было преподавателей вузов и в целом лиц гуманитарных профессий. Из 225 человек: врачи – 45, профессора, педагоги – 41, экономисты, агрономы, кооператоры – 30, литераторы – 22, юристы – 16, инженеры – 12, политические деятели – 9, религиозные деятели – 2, студенты – 34.
ГРЯЗЬ НА ОКНАХ
