они дней пять, причем по мере высыхания шкурки съёживались, и мы их перевешивали чтобы не порвались, переколачивая гвоздики. После сушки надо было острым ножом осторожно, чтобы не повредить шкуру, убрать с внутренней стороны оставшиеся прослойки мяса. Последним этапом брат очень аккуратно зашил тоненькой капроновой ниткой не многие, но всё же кое на каких шкурках имеющиеся, прорехи. Получились отличные, выделанные и красивые шкуры. Они были сданы оптом в пошивочное ателье, не торгуясь и, по-моему, за триста штук получилось три тысячи рублей, что были по тем временам очень неплохие деньги.
На выручку брат закупал на заводе и где-то ещё какие-то детали, паковал их в ящики и отправлял на Алтай видимо на какой-то перевалочный пункт. Я все допытывался как добраться до него.
– Ну как. Сначала самолётом часа четыре, потом вертолётом полтора, ну а там уж рядышком совсем. На лошади где-то около суток и дома.
Потом, с того перевалочного пункта, вместе с закупленными мешками муки, чая мешком «примы», сахара и т. д. (чтобы хватило до следующий вылазки из тайги) вышеуказанным транспортом (вертолётом, лошадью, пешком) посылки были доставлены до места дислокации. Позже, из приходивших родителям писем (очень редких), я узнал, что снегоход был собран и успешно эксплуатировался.
Всё время пока решались насущные проблемы и задачи я старался находится рядом с братом, конечно после прихода из школы. Его моё общество нисколько не тяготило, тем более, что родители целый день на работе, а после одинокого житья в тайге видимо тоже хочется пообщаться. Он знал всё на свете, владел всеми темами.
– Откуда ты всё знаешь? – не переставал удивляться я.
– Так у меня в избушке рация. А в тех краях можно услышать всё и без цензуры. Граница рядом, ничего не глушится. Тем более перед заездом на очередную зимовку закупаю пачками журналы и газеты и вечерами всё это штудирую.
Говорили мы обо всём, что только я мог придумать и на всё у него были ответы, своё мнение и рассуждения. Рассказывал он необыкновенно интересно, богатым живым языком.
– Неужели не страшно одному, в лесу, за сотни километров от цивилизации. Ведь ты уходишь в лес далеко от избушки. Приходится, наверное, ночевать в лесу и летом и зимой.
– Конечно бывает всякое. Но на самом деле лес не такой уж и страшный. Даже наоборот. В городе гораздо больше опасностей. Со временем приходит опыт, знания повадок животных и начинаешь понимать, как себя вести в разных ситуациях. Да и избушка у меня не одна. Участок мой где-то четыреста на четыреста километров, и примерно по всем углам я построил заимки. Так что если ушёл очень далеко от одной, можно переночевать и даже пожить в других. Конечно за день я по четыреста километров не отмахиваю, приходится ночевать и в лесу под открытым небом, но это дело привычное.
