что нашли листовки, экземпляры большевицкой «Искры». Между прочим, болтают, у нас в Пскове печатают!
– Да-c… дела!..
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
– Когда же ты женишься, а, Алексей Федорович?! – снова прилепился к Новаку Робачевский.
– Сережа! Это нетактично! – Наталья Сергеевна укуталась в шаль, – Глаша, подавай чай!
Глаша принесла пыхтящий самовар. Каждый наливал сам себе в чашки кипяток, добавляя из фарфорового чайничка заварку.
Сергей Николаевич задумался, уставившись на китайский фарфор, и опять его понесло, – а этот самый… Чермоев и спрашивает меня!
– Николай Антонович! Как вам новый командир?! – перебила жена.
– Думаю Владимир Алексеевич временно у нас, – метит в будущем на вышестоящую должность, – отхлебывая чай, деликатно уклонился доктор.
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
– Господи! Да что же это такое?! – в очередной раз, громко икнув, Владимир Алексеевич встал c постели. Походил в шлепанцах в темноте по комнатам новой еще незнакомой квартиры. Выпил стакан воды. Вроде отпустило. Снова лег в кровать. И через полчаса, немного повертевшись, полковник Чермоев все же уснул крепким сном…
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Петька Семенов не мог заснуть: то простынь c матрацем съезжала на бок, то подушка торчала комками, надавливая на ухо, то пятка царапалась. Вертелся, вертелся…
– Ну чего ты ерзаешь? – Аркашка Уваров приподнял рыжую голову c соседней казенной кровати.
– Да… чет не спится…
– Сходи, водички хлебни! Или босиком по снежку – тоже хорошо.
– Хорошо, да уж, куды лучше… как тебе новый наш полковник?! А, Аркадий?! Вроде, ничаго.
– «Ничаго»! – Уваров злился: то ли на Петьку, не дававшему заснуть, то ли на самого себя, наделенным уж больно чутким ухом, а то ли на всю свою жизнь…
– Вроде строгий! Его высокоблагородие! Ишь как зыркал на нас. А по голосу… вроде… добрый.
– Все они одинаковые – «ихблагородия»! только и умеют, что орать на нашего брата, да по моське хлестать…
– Как думаешь, отпустят нас в отпуск в деревню на покос? Владимир Захарыч тот отпускал.
– То Гудима был, – сел на кровати Аркашка, – надо к Новаку подойти, приспроситься.
– Пойдем вместе.
– Как будет добрый – в расположении духа, я тебе мигну, – Уваров снова улегся, завернувшись поплотнее в колючее одеяло.
– А чего ждать-то? Он завсегда добрый. И землячок наш, как-никак c одной деревни.
– Может, и c одной деревни, да рылом мы не таки!
Семенова пробрал смех, глядя на торчащие уваровские рыжие усы и его сверкающие злые глазенки из-под подушки.
