осто говорю. В таком случае, естественно, вы не вовлечены в процесс, вы – просто слушатели. И даже если я ударю вас по голове, вы всегда можете подумать, что я сделал это для других, вы всегда можете найти себе оправдание: «Ошо делает это для других – и правильно делает». Вы всегда можете исключить себя.
Но когда вы приходите вечером, я беседую с каждым из вас в отдельности. И если я ударю вас, вы уже не сможете уклониться. Я знаю, что требуется не один удар, иначе вас не разбудить. Будильник должен звенеть, причем звенеть пронзительно, – а когда вам хочется спать, будильник мешает. На самом деле, как раз в те моменты, когда вам больше всего хочется спать, будильник внезапно начинает звенеть.
Мне приходится наносить сильный удар каждый раз, когда я вижу хотя бы обрывок сна, блуждающий в вашем уме. Так что вечером вы встречаетесь со мной лицом к лицу – это столкновение, и оно раздражает. Но если вы поймете, вы почувствуете удовлетворение, а не раздражение. Если вы поймете, вы увидите, почему я так сильно вас бью. Я не враг вам. Я бью вас из сострадания. Если вы поймете меня, вы будете благодарны за то, что я утруждаю себя этим. Позвольте рассказать вам несколько анекдотов.
Один человек пришел в супермаркет и купил кое-каких продуктов. Ожидая сдачи, он пнул продавца ногой.
– Мне очень жаль, сэр. Это все из-за моих нервов, – тут же извинился он.
– Почему бы вам не сходить к врачу? – предложил продавец.
Вскоре этот человек снова пришел в магазин. В этот раз ничего подобного не случилось.
– Я вижу, вы в порядке, – сказал продавец. – Вы сходили к психиатру?
– Да, – ответил покупатель.
– Как он вас вылечил? – спросил продавец.
– Когда я пнул его ногой, он пнул меня в ответ – и очень сильно.
Итак, приходя ко мне, помните: если вы пнете меня, я очень сильно пну вас в ответ. А иногда, даже если вы меня не ударите, я могу ударить вас первым. Необходимо вдребезги разбить ваше эго – отсюда и раздражение. Раздражение исходит от эго, а не от вас. Я не принимаю вашего эго. Я не оказываю ему никакой, ни видимой, ни невидимой, поддержки. На утренних беседах все очень просто. Все удары наносятся мной другим, а все приятное делается для вас – вы можете выбирать. Но вечером все по-другому. Вот еще один анекдот.
Она:
– Ты любишь меня всем сердцем и душою?
Он:
– Ага.
Она:
– Ты считаешь меня самой красивой девушкой в мире?
Он:
– О да.
Она:
– Ты считаешь, что мои губы подобны лепесткам роз, глаза как прозрачные озера, а мои волосы будто шелк?
Он:
– Угу.
Она:
– О, ты так чудесно говоришь.
На утренней беседе все очень просто: вы можете верить всем моим словам, которым хотите верить. Но вечером это невозможно.
Помните, я бью вас, чтобы помочь. Я делаю это из сострадания и любви. Когда ко мне приходит незнакомец, я не бью его… Помните, что когда вам больно, вы должны наблюдать… и вы увидите, что больно не вам, а эго. Отбросив эго, сокрушив его, вы однажды подниметесь над ним и воспарите к заоблачным высям. Только тогда вы поймете мое сострадание и мою любовь, не раньше.
Вам нужно обрести много нового. Вашу энергию необходимо направить в иное русло, она движется в неверном направлении. Поэтому вначале произойдет разрушение, и лишь затем – воссоздание. Вначале будет хаос. Но помните: только из хаоса рождаются танцующие звезды.
Глава 1. Сдача – это лишь начало
Ошо беседует с участниками группы «Татхата», или семинара «Безусловное принятие». Он начинает с ведущего группы.
Подойди сюда! Ты хочешь что-нибудь сказать о группе? Тогда начнем с тебя.
У меня было гораздо больше энергии, чем с прошлой группой, и благодаря этому эта энергия была интенсивнее. Как обычно, я многое пережил – в некоторые моменты мне казалось, что я сам не знаю, что делаю.
Нужно помнить, что ведущий на самом деле не является руководителем. И не должен им быть. Если ты руководишь, управляешь, это проявление ума, а то, что исходит от ума, не может проникнуть глубже, чем ум. Поэтому ведущий должен быть открыт высшему.
Вначале ум будет присутствовать. Постепенно теряй его, чтобы стать одержимым. Это самое подходящее слово – одержимый. Тебя больше нет. Тобой овладевает нечто большее, чем ты, нечто великое. И тогда, делая что-то, ты больше не являешься делателем – что-то происходит, но ты просто свидетель. Ведущий исчезает,
