надо! – торопливо сказала та.
Ничего не оставалось, как только взять себя в руки и внимательно следовать путаной тропкой, чтобы ненароком не задеть ядовитые колючки. Достигнув подножия взгорка, они отправились к табуну. Под палящим полуденным солнцем сгрудившиеся кони стояли, замерев, как в полудреме, и лишь изредка помахивали хвостами, лениво отгоняя кружащих над ними слепней и мух. Рядом располагалось водопойное корыто, выдолбленный ствол какого-то большого дерева. Подхватив находившиеся тут же ведра, труженицы поспешили в сторону видневшегося неподалеку источника. От царящей многодневной жары он почти пересох и робко булькал редкими ключиками. Поэтому каждое ведро наполнялось долго и утомительно. Всякий раз, пребывая в ожидании, Ужица прикрывала глаза, словно погружалась в грезы. Катя, которую не покидала мысль об освобождении, видя, что вокруг никого посторонних нет, решилась начать разговор. Осторожно, издалека.
– Слушай, какое у тебя имя необычное, – сказала она.
– А разве другие тебе привычнее? – удивленно спросила собеседница.
– Ну, по крайней мере, понятнее, – ответила девочка. – Яжа, наверное, от имени Яга происходит. Серпента очень схоже со словом «змея».
– Мое имя тоже несложное, девочка-уж означает. Потому что безобидная и не ядовитая.
– У тебя, правда, яда нет? – спросила Катя. – Я видела, как другие им в лицо противнику брызжут.
– Правда, – кивнула Ужица. – Сколько времени прошло, а он так и не начал вырабатываться.
И пояснила:
– Он у нас годам к четырнадцати появляется. Сразу после этого возмужание наступает. плечи раздаются, корпус мощным становится, тугими мышцами обрастает. Тут начинают ратному искусству обучать. Два года на это уходит. После становишься полноправным членом племени, с врагами воевать начинаешь.
– А враги-то кто? – поинтересовалась Катя.
– Нас учат, что все, кроме наших родственниц, – ответила Ужица.
– Интересно, почему так с тобой происходит? – задумчиво произнесла девочка.
Та пожала плечами:
– Не знаю. Может, потому что участвовать в битвах никогда не хотела, оружием не стремилась владеть. Не люблю я его, боюсь даже. Оно только горе приносит.
– Но какие-то желания у тебя все-таки есть? Ведь так не бывает, чтобы совсем без мечты. Без нее жизнь не имеет смысла.
При этих словах глаза девушки оживились, лицо просветлело. Мысленным взором она вновь унеслась куда-то вдаль. Туда, где в золотистых призрачных чертогах в одиночестве обитала ее сокровенная мечта. В этот миг она даже забыла про наполненное ведро, через край которого с тихим журчанием переливалась вода.
– Есть, – застенчиво сказала Ужица. – Спокойной жизни хочу, семью, детей, – и смущенно зарделась.
– Ну? – не поняла Катя. – И что мешает?
– У
