на отравление тяжелыми металлами. Другим побочным эффектом является меркуриализм – неврологическое расстройство, включающее в себя депрессию, тревожность, патологическую застенчивость и частые подавленные вздохи. Эти симптомы, вкупе с дрожанием конечностей, еще называли «болезнью старого шляпника», поскольку именно представители этой профессии часто травились ртутью при изготовлении фетра. Кроме того, у пострадавших порой выпадали зубы, развивался остеомиелит (нагноение) нижней челюсти и гангрена щек, из-за которой в лице образовывались настоящие дырки, обнажавшие изъязвленный язык и десны. Не знаю, уместно ли назвать успехом лечение, в результате которого пациенты доктора Раша превращались в ходячих мертвецов – причем весьма неприветливых?
Когда в 1793 году москиты разносили вирус желтой лихорадки среди жителей Филадельфии, доктор Раш стал страстным приверженцем «радикального очистительного лечения», состоявшего из кровопусканий и большого количества каломели. В некоторых случаях он использовал десятикратное количество каломели по сравнению со стандартным. Даже самые ярые сторонники очищения организма из числа тогдашней врачебной элиты сочли эти меры излишними: члены Филадельфийского медицинского колледжа назвали такое лечение «убийственным» и «подходящим разве что для лошадей». Еще раньше, в 1788 году, публицист Уильям Коббет назвал Раша «выдающимся шарлатаном».
По тогдашним оценкам Томаса Джефферсона, смертность от желтой лихорадки составляла 33 %. Много позже (в 1960 году) выяснилось, что этот показатель среди пациентов Раша составил 46 %. Прямо скажем, так себе результат.
В конечном счете именно влияние доктора Раша на решение проблем стоячей воды и санитарных условий в Филадельфии, а также первые осенние заморозки, уничтожившие москитов, положили конец эпидемии. Александр Гамильтон, друг доктора Раша, сам заразился лихорадкой, но предпочел лечиться у другого врача, практиковавшего менее экстремальные методы. «Что касается его теории кровопускания и лечения ртутью, – писал Гамильтон, – я всегда был противником… моего горячо любимого друга; он творил много вреда, будучи искренне убежденным, что спасает жизни». Гамильтон выжил – в отличие от репутации доктора Раша. К концу столетия медицинская практика доктора сошла на нет.
Но каломель продолжали использовать. Лишь в середине XX века лекарства с содержанием ртути вышли из употребления благодаря ясному пониманию, что отравление высокотоксичными тяжелыми металлами никому не идет на пользу.
Живое серебро: страшно красиво
Большинство людей знает, что ртуть в свободном виде – подвижная жидкость серебристого цвета, когда-то широко использовавшаяся в стеклянных термометрах. Если вам посчастливилось быть ребенком в ту эру, когда еще не было радионянь и органических продуктов, вы наверняка хоть раз играли со ртутью, вылившейся из разбитого градусника. Эти сверкающие шарики разбегались туда-сюда и могли часами развлекать вас.
В «живом серебре», как
