определенную реалистичность, кстати говоря.
Конкретно этот схрон явно принадлежал какому-то химику-неудачнику – в первом помещении, куда мы зашли, оказалась только дряхлая кровать, столик и огромная доска, исписанная кучей формул, среди которых то и дело проскальзывали знакомые названия: “С-4”, “Pyroxylin”, “Purgen”, “Nitroglycerine”, “Ammonium nitrate”…
Местный обитатель явно специализировался на создании веществ, обладающих максимально взрывным эффектом. Наверное, собирался показать всему миру места рачьих зимовок.
– Но ему, как обычно, не подфартило, – философски произнес я, заглядывая в соседнюю комнату и наслаждаясь видом разорванного на мелкие ошметки скелета.
С другой стороны – это еще как посмотреть. Перед смертью химик явно создал-таки нечто убойное. Значит, все же добился успеха.
Уничтоженная лаборатория внушала жалость. Проржавевший стол, раскуроченные шкафы, валявшиеся повсюду осколки посуды – место выглядело именно так, как и должно было выглядеть после взрыва и последовавших вслед за ним десятилетий забвения.
Мы некоторое время бестолково крутились среди этой разрухи, а затем Эдик привлек мое внимание задумчивым писком.
Самый дальний шкаф практически не пострадал от экспериментов своего владельца. И в нем нашлась сохранившаяся до наших дней химия. А именно – пластиковые бочонки с кислотами.
[HNO3]
[H2SO4]
[HCl]
– И заморская, баклажанная, – пробормотал я, рассматривая небольшую канистру, на которой виднелась маркировка “HF”. – Вот ее мы обязательно возьмем.
Литр плавиковой кислоты устроился в инвентаре. Судя по учебнику химии, эта дрянь могла разъесть все подряд, даже стекло. А такие свойства однозначно должны пригодиться мне в будущем.
Скажем, можно попробовать себя в роли священника, окропляющего толпу восставших мертвецов святой водой. Или просто вылить кислоту на очередной запертый люк, открывая тем самым проход к неведомым сокровищам.
– А с этим что делать будем, бро?
Таракан злобно пискнул и мотнул усами в сторону выхода. Мол, а давай-ка, хозяин, траванем местное озерцо.
– Кровожаден ты не по годам, – осуждающе сообщил я питомцу.
Впрочем, Эдик нисколько не раскаялся – чувствовалось, что темная сторона его души постепенно брала верх над белой и пушистой. Хотя по внешнему виду определить это было довольно проблематично
– Ладно, так уж и быть.
Перетащить три десятилитровых емкости к берегу озера оказалось не такой уж сложной задачей. Вскрыть их монтировкой – тоже.
Затем бочки полетели в воду, а сам я благоразумно отошел немного в сторону. Черт его знает, что там на дне прячется. Вылезет какая-нибудь скотина, бегай потом от нее…
Увы, эффект от моего поступка оказался каким-то откровенно незначительным. ИММК отметил небольшой прилив опыта, на поверхность у самого берега всплыла парочка дохлых рыбешек – и, собственно, все.
