думаю.
– А ведь думаешь. Думаешь!.. На три дня в каталажку бы тебя определить. Да нет на тебе ничего. Вроде как даже потерпевший...
В дверь постучали.
– Все, можешь идти, – показал на нее Степан.
– Домой?
– Ну да, домой, к своей Лене...
Снова стук в дверь.
– Да! Входите! – гаркнул Степан.
Дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Самая обыкновенная, как бы с улицы.
– Здравствуйте, товарищ подполковник, – заискивающе поздоровалась она.
Иван решил, что может быть свободен. Поднялся. И собрался пройти мимо женщины. Но не тут-то было. Лицо ее вытянулось, брови связались в узел, глаза гневно заблестели. И в грудь ткнулся прямой, как стрела, указательный палец.
– Он! Это он, товарищ подполковник! – обличительно выкрикнула она.
Паренек опешил. Застыл как вкопанный, выпучил глаза.
– Я узнала его. Узнала, – тараторила женщина. – Он убивал, я видела...
– Что вы видели? – выдавил из себя Иван.
– Он из ларька выбегал. На прохожего кинулся, который остановить его пытался...
– Это правда? – нахмурил брови Степан.
– Святая правда! – Для вящей убедительности женщина приложила руки к груди.
– Хорошо. Спасибо вам, Антонина Дмитриевна...
Степан отодвинул ящик стола, вытащил пару наручников. Иван и опомниться не успел, как сидел на стуле, прикованный к специальной скобе.
– Мы сейчас поговорим с гражданином, а вы, Антонина Дмитриевна, выйдите, пожалуйста. Побудьте немного за дверью. Сейчас проведем очную ставку по всем правилам....
Женщина исчезла за дверью. Степан остался наедине с Иваном. Жестко спросил, будто раскрытой пятерней по лицу хлестнул.
– Зачем ларек ограбил?
– Какой ларек? – непонимающе промямлил парень.
– Продавца зачем убил?
– Никого я не убивал!..
– Прохожего зарезал... Два трупа на тебе!..
Ничего такого не было. Но в глазах Степана было столько гнева, будто Иван на самом деле грабил и убивал. Не давая парню опомниться, подполковник накалил обстановку до критической температуры. Паренек был в шоке. Но это было только начало. Головомойка продолжалась.
Минут через пять в кабинете появились два других парня, сели рядом с Иваном. Затем в кабинет вошла женщина. Степан представил ее как свидетельницу происшествия. Она с ходу ткнула в Ивана пальцем.
– Он убивал, он, я все видела...
– Спасибо, гражданка, вы свободны...
Степан снова остался наедине с пареньком. И продолжал его прессовать. От страха беднягу колотило так, будто у него уже началась ломка.
– Я не убивал, – твердил он.
Это было жестоко по отношению к парню. Но Степан должен был ошеломить его, сунуть его психику под пресс кошмара. Должен был сломать ему хребет, чтобы узнать правду о наркотиках. А делать это он умел.
Он мог бы оформить его в камеру. Продержать в ней дня три. Началась бы ломка, от боли парень полез
