академика Отто Юльевича Шмидта, который работал в Московском государственном историко-архивном институте (РГГУ) и Институте российской истории РАН. В свое время о нем лестно отзывался академик Дмитрий Сергеевич Лихачев: «Сигурд Оттович Шмидт известен как исследователь-историк широкого плана, и как организатор науки, и как воспитатель научной молодежи, и как общественный деятель, посвящающий много времени вопросам охраны памятников истории и культуры, рукописному документальному наследию».
Мы были на заседании в РГГУ, где обсуждался проект госстандарта по истории. Рядом со мной оказался Сигурд Оттович. У него было два экземпляра книги под названием «Венок Н.М. Карамзину». Я, естественно, попросил эту книгу, так как в то время читал студентам историю России XIX века… Это единственный случай, все остальные книги с уважаемыми авторами становились моей собственностью без каких-либо намеков.
К сожалению, в последние годы стал стремительно падать престиж книги. Если в советское время, особенно в период горбачевской перестройки и гласности, книга была лучшим подарком, то в постперестроечной России ситуация заметно изменилось. Ходят слухи о постепенном исчезновении книги как великого исторического феномена, с помощью которого человечество двигалось вперед по пути прогресса. Конечно, даже в ближайшей истории книги были такие моменты, когда они сжигались на кострах, за прочитанную книгу еще совсем недавно можно было попасть за решетку. Причем преследовали не за прочтение запрещенной книги, а за ее распространение. Вспоминается случай с одним моим коллегой, соседом по квартире Л.П. Шороховым, который, узнав, что у меня есть книга А. Солженицына «В круге первом», попросил ее почитать. Я строго-настрого наказал, чтобы он читал эту книгу с величайшей осторожностью. Сегодня это может звучать несколько дико, но я сказал ему, что при стуке в дверь нужно прятать ее в укромное место, лучше всего под матрас.
Эти события происходили в конце 70-х годов прошлого века. Мой коллега не выполнил нашего уговора, поделился книгой с преподавателем политехнического института. А тот, видимо, рассказал об этом кому-то еще. На квартиру к моему незадачливому коллеге пришел наш куратор из КГБ (Комитета государственной безопасности) Владимир Герасимович Полетаев, которого я хорошо знал еще по комсомольской работе в Хакасии. Л.П. Шорохов пригласил сотрудника КГБ на чай, а пока он хлопотал на кухне, Владимир Герасимович поработал в его личной библиотеке. Книга к тому времени была спрятана в надежном месте…
Когда Леонид Павлович рассказал о визите к нему В.Е. Полетаева, я сказал своему приятелю: «Больше, пожалуйста, ко мне не обращайся. Больше ты никогда не получишь никакой книги».
– Василий Васильевич, говоря о запрещенной литературе, думаю, что вы имеете в виду не только Александра Исаевича Солженицына.
– Конечно. Был такой известный на Западе историк, ярый антисоветчик Шапиро, написавший в свое время «Историю КПСС», двухтомник Л.Д.
