публичная больница, аптека. Однако войны, происходившие в XVII в., повторявшиеся эпидемии и пожары неблагоприятно сказались на его развитии. В 1655 г. шведские войска разграбили Ковно и сожгли многие здания. Понесенный ущерб был столь велик, что сейм, желая возродить былую славу города, в 1662 г. на 10 лет освободил ковенских жителей от уплаты общественных и таможенных налогов. Горожанам было разрешено беспошлинно сплавлять по реке в Пруссию лес в течение 4 лет. Проводились торговые ярмарки, на которых иностранцам дозволялось заключать сделки только с местными купцами. Город вышел из состояния разрухи и вновь стал набирать силу в период правления короля Станислава Августа (в 1764 г. в Ковно насчитывалось 28 000 жителей), однако упадок Речи Посполитой и последующее нашествие наполеоновских войск вновь привели к опустошению города (в 1815 г. в Ковно было всего 2400 человек). В 1842 г. вследствие проведенных административных реформ город стал центром Ковенской губернии154. В середине XIX в. сюда была проложена железная дорога, соединившая Ковно с Кенигсбергом, в 1862 г. в Ковно было завершено строительство первого в Российской империи железнодорожного туннеля, оживилась торговля.
По воспоминаниям владельца одного из имений в Ковенской губернии директора Департамента Министерства иностранных дел В.Б. Лопухина, во времена крепостного права «феодалами-панами в крае были поляки, а литовцы являлись их быдлом, и быдлом не только жестоко эксплуатировавшимся, но и подвергнутым сугубо жестокому крепостному режиму, перед которым бледнел крепостной режим старой России. Во многих панских замках сохранились подвалы-казематы со вделанными в стены концами цепей, в которые заковывалось несчастное быдло, подвергавшееся всяческим истязаниям и без конца томившееся в мрачных подвальных тюрьмах. Угнетенное литовское население, естественно, ненавидело угнетателей-поляков. Ненависть традиционно сохранилась и по освобождении населения от крепостной зависимости. Пришедших в край после польского мятежа русских помещиков, с которыми старых счетов у литовских крестьян не было, население встретило в общем приязненно. Отношения установились бы и совсем хорошие, если бы не разжигаемая католическим духовенством религиозная нетерпимость к православным, являвшимся в глазах католиков схизматиками и еретиками. А ксендзы держали в крепком подчинении религиозное сознание крестьян. Женская половина населения проявляла, под влиянием духовенства, крайнюю религиозную экзальтированность и фанатизм. Как-никак, с крестьянами у русских отношения наладились, и многим втайне прощалась их принадлежность к схизматикам и еретикам. Не так обстояло дело у русских с польскими панами. Последние, вне официальных сношений, систематически бойкотировали русских после подавления польского мятежа. И время, смягчающее всякую злобу и гнев, поколебать эту враждебную настроенность поляков к русским оказывалось бессильным. Во взаимоотношениях помещичьего класса к крестьянству русские помещики вели
Памятная книжка Ковенской губернии на 1848 г. Ковно: Губ. тип., 1847. С. 123–140.
