и манит за собой? Разве он хотел умереть именно здесь?
Он собрал свою волю в тугой узел, преодолевая слабость, и отбросил второй рукой мертвое тело великана. Ничего не видя перед собой, Росомаха все же встал на ноги, пошатнулся и поднял вверх здоровую руку. В это время по арене прокатились овации зрителей, но они лишь отдавались в голове таггира эхом, а внутренний голос, что он победил и жив, вопреки всем препонам судьбы.
– Да, я ваш герой сегодня, – хрипло шептал он, понимая, что это был последний его бой. Он сделает все, чтобы вырваться из этой золотой клетки смерти.
Он открыл глаза, заставил себя поднять и вторую руку, по которой струилась кровь. Чувствовал эту энергетику, драйв. Неподалеку еще подергивались змеиные головы, постепенно складываясь на поверхность одна за другой, а над ними лежало обездвиженной горой тело великана.
Пусть овации скрасят последние минуты на этой арене. Интересно, а император доволен своим бойцом? Явно ведь получит за выигранный Росомахой бой немалую сумму золотых монет, которые пойдут на его личные развлечения, а не в казну империи.
Его взгляд переместился на флагшток, где переливался артефакт, удерживающий неподалеку от себя. А на шее, будто почувствовав крамольные мысли таггира, сжался магический ошейник.
Еще немного осталось потерпеть. Главное, чтобы и Кэссиен выжил в следующем бою. Жаль, если Мелькарт не доживет до своей свободы, он так давно о ней грезил.
Росомаха мимолетно взглянул на ложу императора и шагнул к выходу из арены, чувствуя, как силы покидают его. Но до ночи далеко. Он успеет восстановиться – имперские маги-врачеватели залечат рану, чтобы не терять ценного бойца.
***
Уже вечером во дворец Риасмаса возвращались оставшиеся в живых таггиры в сопровождении простых рабов, легионеров и охраны, которые обязаны были предотвратить возможные беспорядки. Часть из сражавшихся в предыдущие дни на арене бойцов сразу отправили в школу до следующих игр. Элитных же – любимцев императора – везли в повозках во дворец, где их владелец всегда по-своему благодарил, устраивая по окончанию игр пиршество и приглашая на него тех, кто особо отличился во время кровавого представления.
Росомаха ехал в повозке вместе с Кэссиеном Мелькартом и одним из магов-лекарей, который прямо в пути накладывал чары на уже обработанную рану привилегированного бойца. Мужчины переглядывались, но в присутствии лекаря говорить о побеге не могли – для этого нужно вернуться в крыло таггиров, а там, пока все остальные увлекутся празднованием, можно действовать.
– Мы почти на месте, – выглянул Кэссиен в окошко повозки.
– Возвращение обратно всегда скорое, – заметил Росомаха, даже не поворачиваясь к другу. – Сегодня самая короткая ночь.
– Ночь, когда жрицы богини Алесты будут совершать жертвоприношения, – вспомнил вдруг лекарь.
– Жрицы богини… – повторил Росомаха, о чем-то крепко
