style="font-size:15px;"> И на карте Таро на голове Жрицы – коровьи рога Изиды – характерный символ Луны. Ее лицо наполовину скрыто покрывалом: Жрица являет собой таинство воплощения – невидимый пока процесс, который проявит свою силу лишь в следующем цинароте. Но на коленях она держит раскрытую книгу или свиток, в которой изначально уже записано все, что должно быть. А Кроули кладет Жрице на колени лук Луны-Артемиды, целомудренной охотницы, отстоявшей независимость от мира олимпийских богов, и покровительницы живой природы, в особенности тонкого процесса рождения жизни (вспомним ее ипостась Артемиду Илифию). Это подчеркивает чистоту Жрицы, позволяющую ей быть безупречной передатчицей динамики изначального. Подобно этому чистота Йесода служит фильтром сформированных Ходом структур перед их материализацией.
В первой триаде букв алеф являет волю творящего Бога-Отца, бет – совершенство Бога-Сына. Гимель, как совершенный исполнитель воли, предстает на карте Таро в пассивном женском облике, где акцент делается на восприимчивости к потоку и его непосредственной передаче. Отождествляясь с вечно изменчивым потоком, Жрица, в своей девственной чистоте хранящая связь с Высшим, символизирует бессмертное материнское начало, не дающее прерваться бесконечному потоку жизни. Элифас Леви соотносит этот аркан с зарождением жизни во всех трех мирах: в Брия, Йецира и Асия – или в мире прошлого, настоящего и будущего.
Лунный облик Жрицы позволяет назвать ее душой. Но что такое душа, как не память о времени, как не способность сохранить то эфемерное, что навсегда исчезло? В этом суть покрывала света, окутывающего Жрицу: третьего покрывала, которое скрывает под собой изначальное Ничто. Благодаря этой способности Гимель пересекает бездну, в которой находится сефирот познания Даат, и доносит до мира Йецира – до мира качеств – изначальную идею творения. Божественное имя этого цинарота – Гадоль – переводится как «великая форма». Это та изначально данная форма, которую принимает в мире невидимая волна, каждый момент заново охватывая собой единство жизни.
Гимель – не человеческая душа, она равно та память о времени, которая присутствует у звезд Галактики, в молекулах камней, в растениях и животных и лишь потом – в человеке. Но образ верблюда рождает ассоциацию с пересечением пустыни, бездны этого тленного мира человеческой душой. Наша душа должна оказаться в одиночестве, в пустоте, чтобы хоть на момент ощутить трансцендентное Ничто, тишину Вселенной, и так вспомнить материнский исток, откуда она возникла. Именно из этой абсолютной и бескачественной пустоты рождается ощущение полноты Бытия, как из одиночества – материнская лунная любовь ко всем живым существам. Тишина настраивает душу в резонанс с миром, позволяя увидеть и услышать его гармонию. Горбатый верблюд – волна резонанса – несет душу сквозь безмолвие к рождению звука.
Вот слова Кроули об этом аркане:
«Чистота – это жизнь для Высшего,
