что все случилось у них по обоюдному согласию». Излюбленная тактика защиты насильника – говорить о доброй воле жертвы.
– Я стремился защитить ее, – огорошил ее Ушаков.
– От кого это, интересно? – проговорила Дубровская. Надо отдать негодяю должное, он сумел ее заинтриговать.
– От грабителя, разумеется, – невозмутимо произнес клиент. – Я шел по парку, когда услышал странный шум в кустах. Приблизился и увидел, как мужчина расправляется с женщиной. К тому моменту она уже лишилась чувств. Преступник высыпал содержимое сумки на снег, опустился на колени и начал перебирать предметы. Я бросился к нему. Он не стал выяснять, кто сильнее, просто швырнул трофей в сторону и убежал. Я не преследовал его, а кинулся к женщине. Хотел узнать, нужна ли ей помощь.
– И в этот момент вас обнаружил ее муж! – с сарказмом заметила Лиза.
– Да. Он сразу повел себя очень вызывающе. Начал кричать на меня. Тут к нему подбежал еще какой-то человек, наверное, случайный прохожий. Они вместе набросились на меня и скрутили руки. Я пытался все объяснить, кричал, что они ошиблись и нужно бежать за настоящим преступником. Но кто бы стал меня слушать! Они вызвали полицию. Итог вам известен.
– Да уж! И это та линия защиты, которую вы собираетесь предложить следствию? – спросила Дубровская.
– Это не линия защиты. Это правда, – возразил Ушаков, сверля ее тяжелым взглядом. – Вам что-то здесь не нравится?
«Мне не нравишься ты!» Не мог этот человек оказаться спасителем.
– В вашем рассказе много слабых мест, – произнесла она вслух.
– Например?
– Например, вы не учитываете, что женщина осталась жива. Она без труда сможет ответить на вопрос, кто на нее напал – вы или кто-то другой. Вы надеетесь, что она вас не опознает?
– Черт побери! Она не может меня опознать, если, конечно, она не повредилась рассудком!
– К вашему счастью, говорят, что у нее с рассудком все нормально, – со значением заметила Лиза.
– Какие еще слабые места? – нетерпеливо спросил Ушаков.
– Странно, что преступник оставил сумку на месте происшествия. Ведь именно в ней заключался весь смысл его рискованного предприятия. Что мешало ему унести ее с собой? Ведь вы его не преследовали?
– Почему я должен отвечать за то, что творится в голове у этого мерзавца?! – возмутился подозреваемый. – Значит, не очень-то она ему нужна была, эта сумка. Хотя – стойте-ка! Мне кажется, он успел что-то сунуть в карман.
– Что?
– Откуда я знаю? Спросите у него!
– Очень мудрый совет! – зло улыбнулась Дубровская. – Особенно если учесть, что неведомый злоумышленник существует только в вашем рассказе. – Она едва не сказала «в ваших мечтах», но вовремя вспомнила, что ее позвали сюда защищать интересы подозреваемого, а не ловить его на лжи. – Предполагаю, что муж женщины и случайный свидетель уже заявили о том, что на месте происшествия был один преступник, а не два, – продолжила
