фонд. Как он существует и есть ли у него проблемы?
– У нас до сих пор нет своего помещения, и директор фонда Екатерина Романовна Ширман кочует из одного помещения в другое. Фонд поддерживает более двухсот пятидесяти детей: стипендии, материальная помощь, медицинская помощь. Я все время покупаю и передаю в разные школы музыкальные инструменты – скрипки, флейты, гобои, рояли. Мы передали около семидесяти инструментов. Замечательно, что через некоторое время я вижу результаты.
Когда-то я купил рояль Игорю Четуеву из Севастополя. Его отец работал шофером, и они не могли себе позволить купить рояль, мальчику приходилось ездить за несколько километров заниматься. Три месяца назад он получил Гран-при на конкурсе пианистов им. Рубинштейна в Израиле, одном из самых престижных соревнований пианистов.
Но самым существенным для меня является то, что благодаря фонду удалось спасти человеческие жизни. Была сделана операция на открытом сердце Ивану Бердюгину – трехлетнему мальчику из Свердловска, удалили опухоль ноги у 11-летнего талантливого пианиста Саши Романовского, и теперь он играет, может пользоваться педалями. А раньше его выносили на сцену на руках. Еще одному мальчику из Риги была сделана серия операций. Сейчас мы отправили для лечения в Америку юную пианистку Алину Коршунову.
– Вам легко находить в России деньги под свое имя?
– Это никому не легко. Люди сейчас с трудом расстаются с деньгами. Сейчас сложнее заработать, чем пять лет назад. Но я сам отдаю в фонд все заработанное в России.
– А каким образом вы оказались сфотографированным на обложке журнала «Огонек» с голым торсом?
– Эта фотография была сделана совсем не для журнала. Я для себя делал целый цикл фотографий в разных вариантах: в смокинге, в водолазке и т. д. И в тот момент, когда я переодевался в студии фотографа, он попросил разрешения сфотографировать меня без рубашки. Я в молодости занимался боксом и потому «надул» мышцы. Почти все кадры оказались неудачными, неестественными, напряженными, а этот снимок был «живой». А когда пришли брать интервью из «Огонька», они стали отбирать фотографии и увидели в пачке этот снимок. «А вы согласитесь дать снимок?» Почему нет? Ростропович меня даже стыдил потом.
– В музыкальных кругах Москвы любят поговорить о вашем конфликте с Башметом…
– У нас были с ним прекрасные отношения. Он замечательный альтист, чего не могу сказать о его выступлениях в роли дирижера. Вначале вы употребили слово «вирус», так вот его поразил вирус болезненного себялюбия, появились элементы «сальеризма». Это мне перестало нравиться, и я ему сказал. Но человек, который любит себя больше других, не любит правды и критики.
– Уже несколько месяцев вы играете на скрипке работы Страдивари. Как она к вам попала?
– Я много лет играл на скрипке мастера Гобетти, которая
