поглощал меня. Обернувшись, я интуитивно старался найти место для собственного самосохранения, убежища, в котором смог бы пережить неприятное столкновение. Позади койки Томаса, под которой пытался скрыться мой товарищ по несчастью, были длинные шкафчики для личных вещей персонала, напоминающие те, которые были у нас в школе, только гораздо больше. И, открыв один из них, я протиснулся в него, закрывая за собой тонкую алюминиевую дверцу, оставаясь в кромешной темноте.
Спустя время, прожитое на станции «Глезе», пережив несравнимые ни с чем испытания собственного разума, испытания морали и преодоления панического страха перед невзгодами пребывания на военно-научном комплексе, я лишь догадывался о трепещущей картине расправы, произошедшей в первый день моего пробуждения. Казнь Томаса Ванста, именно так мне хотелось бы наименовать события того злополучного дня. И вот, прячась в темном шкафчике, стараясь не выдавать свое местоположение тяжелым дыханием, я пытался прислушиваться к каждому шороху, гулу легкого сквозняка, перебойному дыханию освещения, но поначалу слышал лишь нарастающий и ритмичный скрежет.
Этот неприятный звук, грубые тяжелые шаги, сопровождающиеся монотонным лязгом металла, все нагнетал. Ближе и ближе подбиралось непонятное существо, не сбавляя отмеренного ритма. С каждой секундой незваный гость приближался к ложе Томаса, под которым пытался скрыться несчастный робот, пока тот неожиданно не закричал, да завопил так, словно его раздирал сам Дьявол.
– Прошу! Не надо! Не надо! Помогите! Мне больно! – молил Томас.
Оставаясь за тонкой алюминиевой дверцей, я растворялся, точно незначительная крупица, в животном обволакивающем страхе. Не передать словами дорогому читателю, насколько мне было страшно ощущать расправу в нескольких шагах от себя, не в силах противостоять или помешать этому преступлению. Душераздирающий крик Томаса Ванста, робота, который представился мне инженером, живым существом, развивался на сотни миль. Меня пробирала дрожь, тяжесть паники непреодолимым комом давила на меня изнутри. Что было сил я закрыл свой рот ладонью, едва умещаясь в узком шкафчике, дабы не издавать ни звука, который мог бы привлечь внимание и к моей персоне. Прекрасно помню, как хотелось провалиться под землю, раствориться в невесомости, лишь бы скорее это закончилось. Мысли о том, кто же мог прийти за этим безобидным роботом и доставить ему столько страданий, лишь усугубляли бурлящий ужас во мне. Дошло до того, что я просил Господа Бога помиловать своего товарища по несчастью, которого, казалось, раздирало тысяча демонов, мучая его в роковой агонии.
«Мог ли робот чувствовать боль? Думать, что он живой человек? Боятся за свою жизнь, как боится любой смертный, обреченный лишь на одну попытку в этом невероятно опасном мире, где смерть может поджидать тебя за каждым углом», – эти мысли клубились в моей голове, пока я был нежеланным свидетелем настоящей пытки.
Являлся ли
