он был уволен и из армии. Каким-то образом курсу стало известно о косвенной причастности Луничева к этому событию. Сокурсники не объявили ему бойкот, однако тесно общаться с ним перестали. Они повсеместно старались игнорировать его присутствие. Это страшно угнетало обмишурившегося старшего лейтенанта. Он всеми мерами пытался подладиться к товарищам, но положительные результаты случались очень редко.
На свой день рождения Луничев пригласил почти всю учебную группу. Как бы не были неприязненно настроены к нему сокурсники, но откровенно проигнорировать приглашение на юбилей они не смогли, однако решили оттянуться на подарке. Долго думали, что бы такое преподнести имениннику. С одной стороны презент должен быть серьезным и значительным, а с другой – явной издевкой.
Перед посадкой за стол гости сгрудились для вручения подарка имениннику. Вперед выступил офицер, который нес на вытянутых руках что-то объемное, накрытое розовой тканью. Когда под туш, исполненный а capella, ткань была снята, юбиляр оторопел: офицер бережно держал на руках сияющий белизной, большой, гипсовый бюст Сталина. В нависшей тишине лицемерно-торжественно прозвучал голос парторга группы:
– Дорогой товарищ Луничев! Мы сердечно поздравляем тебя с днем рождения и от всей души вручаем тебе наш подарок. Пусть этот прекрасный скульптурный портрет товарища Сталина всегда будет находиться на самом видном месте, укрепляя твою веру в скорое построение коммунистического общества. Береги наш подарок, ухаживай за ним, содержи в чистоте. А мы, со своей стороны, избрали комиссию из трех человек, которая раз в месяц будет проверять, в каком виде ты содержишь этот великий образ.
Бюст стоял на комоде. Он вызывал раздражение, но от него, как от проклятия, невозможно было избавиться. А эта чертова «тройка» пунктуально, раз в месяц появлялась в его жилище, контролируя состояние бюста. И её, эту сраную комиссию, нужно было радостно встречать, да еще и угощать.
Постепенно Луничев попривык к бюсту и воспринимал его, как некое белое пятно, а в хрущевскую пору стал даже гордится тем, что обладает явным раритетом, похвастаться которым может далеко не каждый гражданин СССР. Правда, по настоянию жены он убрал бюст с комода и установил его на тумбочке, в дальнем углу комнаты.
Пить по-новой Луничев стал неспроста. Настоятельная потребность в алкогольном утешении возникла потому, что его душевное состояние подверглось новым испытаниям.
Успешно завершив хлопотную эпопею по освобождению и трудоустройству учёных, узников «Барака», он слегка успокоился. Слегка, но далеко не совсем. Все-таки, как ни крути, а существование «Барака» было и незаконным, и нецелесообразным. Да и «пупсы» тяжкой гирей висели на его шее.
И тут, вдруг, приспело государственное решение о создании в недрах бывшего капсульного завода секретной сейсмической лаборатории. Была создана специальная комиссия. Ученые и специалисты при обследовании, как им сказали законсервированного, подземного объекта, были очень удивлены
