где и воспитывала сына.
Шли годы; ребенок рос, и с каждым вздохом он напоминал королеву и своего отца, но больше всего он был похож на принца, на своего брата. Они были едины, и стоило одному упасть и разбить коленку, как и второй, падал. Вот только один был светом, а второй лишь тенью. Тенью, что не имела право приблизиться к свету, но ведь все меняется. И однажды темной жаркой ночью, в бурю, принц покинул замок, он бежал от него, словно прокаженный. Он бежал от матери, что давила на него мертвым грузом, от слуг, что не давали ему покинуть родные стены замка, он бежал из золотой клетки. И тогда на своем пути он встретил человека, что был его отражением, за исключением порванной одежды и грязи, что была на нем. Так они и познакомились – два отражения одного целого. Один был принцем-воришкой, а другой принцем народа, кому суждено было править. И тогда, в ту темную ночь они поменялись местами: вор стал принцем, а принц стал вором. Но жизнь – не легкое перышко и не гладкий лист бумаги, жизнь – это череда падений и взлетов. Так случилось и с ними: мать их, умирая, рассказала правду принцу-воришке о том, что жалела о своей слабости; и тогда он окончил её муки навсегда, а затем, испуганный правдой жизни, убил и собственную мать с братом. Он навсегда вычеркнул свое имя из их уст и воспоминания о себе, отдав их души пустыне, а самого его поглотила буря. Все-таки буря забрала ребенка своими руками, а не руками убийцы, унеся с собой несколько жизней. Горькая правда, Хелебор, как от судьбы не убегай, что не твори, всему приходит конец. Конец неизбежен, как не старайся, – Малеф замолчал и посмотрел на задумчивого мальчика, смотрящего на белый снег, что сверкал и переливался под лучами солнца.
– Но знаешь, Хелебор, больше черная пустыня не уносила жизни детей, больше она не слышала криков умирающих младенцев. Принц-воришка был последним.
На этих словах Хелебор повернулся к Малефу и произнес:
– Я бы все равно хотел иметь брата, а лучше несколько братьев, и неважно, были ли бы мы похожи или нет.
Мальчик зачерпнул своими руками снег и бросил его в небо, смотря, как он искрится в лучах солнца, падая на него самого; а потом и вовсе подбежал к играющим волчатам, обнимая их своими руками и гладя по сверкающей красивой шерсти, искренно смеясь, наслаждаясь этими моментами, которые он надолго запомнит.
Глава IV
Кровь, что подобна золоту.
Гуляя по утреннему лесу, наполненному мхом и сыростью, слушая пение птиц, Малеф и Хелебор не заметили, как поравнялись с необычной статуей, покрытой листьями деревьев и мхом, что безжизненно лежали на ней. Это была статуя юноши необычной красоты. Юноша стоял на коленках, в молитве превозмогая руки, взгляд его был устремлен на голубое небо; а из глаз словно текли слезы прозрачной воды, что стекала по его щекам и одежде, падая на густой слой травы и цветов, что росли здесь в объятьях статуи. Хелебор долго рассматривал статую юноши, он
