тихие мгновенья,замороженных озер,
и огней проникновение.
Что молчишь? Ну, ты позер.
Или те заметил ели
под сугробами мечты?
Мы бредем ведь еле-еле.
Я люблю тебя! А ты?»
Ты невольно встрепенулся,
посмотрел вокруг себя,
и невольно улыбнулся.
«Холодно», – сказал сопя.
«Ты похож был на Высоцкого…»
Ты похож был на Высоцкого
в звуках соло до небес.
Я влюбилась так в Патрацкого,
по любви и без чудес.
Анатолий Александрович!
Физик с солнышком взойдет…
Бард Владимир-то Семенович,
Песней по сердцу пройдет.
Внешне были столь похожие,
Оба. Каждый как-то по себе.
Физик, бард вообще прохожие.
Но в моей они судьбе.
Я была блондинкой стройною,
с натуральною косой,
оба уж они покойные,
оба встретились с косой.
Но скажу я в вечность вечную,
что любила сильно я.
Я была невестой венчанной,
стала грустная вдова.
«От компьютера к телевизору…»
От компьютера к телевизору,
без экрана звонит телефон.
И таблетки бескрайнею фишкою,
изменяют движения волн.
Волн души, что давление экранное,
на себя примеряют порой.
И пропустим мы нечто и бранное,
но посмотрим модели раскрой.
Мы живем все почти в телевизоре,
нам экран заменяет любовь.
Там расскажут готовку провизии,
там откроют всю старь и всю новь.
«Ощущение лыжного полета…»
Ощущение лыжного полета,
уверяю нечем заменить.
Лес чарует лыжного атлета,
когда надо скорость покорить.
Отдыхают все стриптизы мира:
лыжники на лыжах лучше всех.
Их фигуры в олимпийских играх —
сказочный, волшебный чудный миг!
«Зима морозная и снежная…»
Зима морозная и снежная
разбила сказки о тепле.
Земля от снега белоснежная,
а белка прячется в дупле.
На санках с гор не покатаешься:
в сугробах вязнут сани в раз.
Но белым миром восхищаешься,
и дышит грудь, и сон мираж.
Отменны снежные просторы,
и бело – серы небеса.
Сугробы встали как заторы.
И в белых шубах все леса.
«Малый рост на лыжах – нонсенс…»
Малый рост на лыжах – нонсенс,
спуск не выиграть никому.
Малый вес на лыжах – нонсенс,
отдых в спуске ни к чему?
Создается впечатленье —
проиграли специально,
иль играли не с руки,
словно бы,
