очень резкий стук мяча…В корзину ты попал не сгоряча?
Красиво ноги вдруг взлетают вверх,
Ты сразу стал намного выше всех.
От баскетбола станешь ли умней?
Но двигаешься лучше. Жизнь полней.
Какой же вывод? Слышу я твой смех.
Отлично. Настроенье лучше всех.
Ты подошел с усмешкой говоришь…
Ты подошел, но сердцем ты молчишь.
«Жил человек, взлетел слегка…»
Жил человек, взлетел слегка
над общей суетой.
Я молодой была легка,
а, в общем-то, святой.
Судьбу свою он дал другой.
Она ему милей,
и брови у нее дугой,
и в действиях смелей.
Он только думает: «Она».
А пред глазами – я.
Я в его мыслях, я одна,
ни кобра, ни змея.
Люблю его и не люблю.
В пургу чисты снега.
И ни о чем я не молю —
Пурга в апрель легла.
Ушел в работу с головой,
там много верных дум.
Не проходите стороной,
у нас единый ум.
«Тишина одета в иней…»
Тишина одета в иней
запорошенных лесов,
появилось много линий
в темноте зари часов.
Паром в воздухе дыханья:
здесь мое, а там твое,
и счастливое признание
свило облачко свое.
Не проснулся сын наш малый,
ростом он уже с тебя,
от своих признаний шалый,
спит он утром, жизнь любя.
Дочка на бок повернулась,
в ней отрочество кипит,
на каникулах уткнулась
вся в подушку, как в магнит.
И рассвет замедлил бег свой,
пусть поспят сегодня дети,
и серебряной листвой
на дороге нас приветил.
Я люблю минуты эти,
когда мы идем вдвоем,
когда жизненные сети
вместе мы с тобой плетем.
«Улыбнулось солнце ненадолго…»
Улыбнулось солнце ненадолго,
ласково пригрело жизнь людей,
заглушило дождевые толки
сплошь из свежевыпавших дождей.
Чудная. Прекрасная погода
оголила руки, части ног,
заменила тепловую моду,
прикоснулась там, где был сапог.
А леса, могучие от влаги,
словно все устали. И слегка
ягоды от влаги, будто в лаке,
не успели выкрасить бока.
«Налетит и раздавит …»
Налетит и раздавит —
вихрь унижений,
но поднимется гордость —
друг восхождений,
Сбросит чары злословия
и взойдет на престол.
Впрочем, – это пустое,
пуст для выстрела ствол.
И не будет салютов.
Тишина, тишина
на заснеженных ветвях
очень
