вяло отозвалась я, разглядывая заросшие стены. – А в чем польза от этого… эм… растения?
– Вы записываете? Записывайте! Аннус Плотоядный! Он с удовольствием ест все! Он идеально подходит тем, у кого дома есть домашние животные! – не уставал восхищаться дед. Что-то мне не очень нравится все это. – Он будет с радостью доедать то, что не доели хозяева! Если посадить его на городских клумбах, то проблема с мусором на улицах будет автоматически решена! Представляете, насколько Аннус улучшит жизнь горожан? Кстати, запишите, что там, где растет Аннус, не растут другие растения! Так что он отлично борется с сорняками!
И тут я поняла, что Аннус зашевелился. Точнее, зашевелились его побеги. Слово «побег» вертелось у меня в голове, когда я смотрела, как ползут в нашу сторону его колючие ветки.
– Да не бойтесь вы! Его свойства еще не изучены, но я уверен, что это – прорыв в науке! – старичок протер очки, подслеповато щурясь на свое детище и подходя к нему поближе. —Он не…
И тут я поняла, что побеги обвивают руку деда. Один рывок и половина деда была в «репке». Следует заметить, что Аннус заметно оживился, пытаясь поглотить создателя целиком, как удав.
– Помогите! – орал ученый, пытаясь выбраться из …, а, впрочем, все равно из чего. – Пусти меня!
По деду потекла липкая прозрачная жидкость. Мама! Я шарахнулась в сторону двери, но дверь была закрыта. «Где светило с мировым именем?» – спросят меня завтра. С каким же удовольствием я отвечу: « В Аннусе».
– Несите сучкогрыз! – верещал местный Мичурин, роняя очки на пол и протягивая ко мне дряблую руку. – Нет! Лучше сучкопил… Ай! Колется! Дайте мне руку! Несите что-нибудь! Вы что? Не видите, что он меня сейчас проглотит!
Я попыталась вытащить ученого, но из-за слизи, обильно текущей по его рукам, мои руки соскальзывали. Аннус увеличивался в размерах. Его щупальца шевелились и расцветали красивыми белоснежными цветками, похожими на цветы яблони.
– У него сейчас просто период цветения! – стонал старик, захлебываясь слизью. – Вы не подумайте, что он опасен! Он цветет один раз в году! Просто я думал, что в это время нужно просто не выходить на улицу. Всему городу.
«Один раз в год сады цветут! Весну любви с тревогой ждут!» – вертелось у меня в голове, глядя на это чудовище. Я снова бросилась вытаскивать деда, отбросив свои бумаги и все сомнения. Приходилось тянуть изо всех сил, но ноги скользили по полу, словно я впервые вышла на каток. Я, чувствуя себя коровой на льду, уперлась ногой в своего тезку. Слизь густела, становилась липкой, словно клей ПВА, но я не сдавалась. Еще немного! Все мои волосы были в слизи, все мое платье было в слизи, а нога по колено ушла в Аннус. Премия Дарвина была близка как никогда! А потом Аннус сыто отрыгнет очками деда и моими документами. Отомстит мне, так сказать, за всю съеденную картошку.
Я потратила пять минут, чтобы попытаться освободится, и тут дед внезапно вспомнил, что он
