Гамлет, чтобы с черепушкой вести беседы? Дверь закрылась, и мне стало понятно, что я осталась одна наедине с этим кошмаром.
И тут я увидела, как у одного из черепов зеленым светом загорелись глазницы. Я осторожно сделала шаг назад. Мало ли… А то как выскочит, как выпрыгнет…
– Ребята! У нас пополнение! – хрипловато произнес череп, не открывая рта. Когда он говорил, огонек в его глазах мигал. Я заметила, что у него не хватало одного зуба.
– Где? – хором завопили черепушки, а потом разочарованно вздохнули, – Тю! Живая…
– Эйг, ты как всегда, в своем репертуаре! – раздался женский голос с нижней полки. Небольшая черепушка замигала желтоватыми глазами.
– Кора, когда ты впервые пришла сюда, то тоже еще дышала! – напомнил череп с выбитым зубом по имени Эйг, – Но я тебе ничего тогда плохого не сказал!
– Ребята, не ссорьтесь! Давайте познакомимся! – произнес треснутый череп, стоящий рядом с Эйгом. Его глаза были ярко синими, как сапфиры, – Нам же потом вместе стоять! Не нужно начинать наше знакомство с ругани! Итак, как тебя зовут?
– Ника! – икнула я, удивляясь все больше и больше.
– Странно, но когда этот халдей готовил тебе табличку, он называл тебя совсем другим именем. Он всем нам заказал новый таблички. Жаль, что я не могу подсмотреть, может быть, их уже сделали? Эй, ребята с нижней! Гляньте – ка, что там написано? – хрипловатым густым женским голосом попросила черепушка, стоящая почти в центре верхней полки, – Кстати, меня зовут Урса! Очень приятно! А треснутого зовут Люк. Он тут у нас сбежать собирался… Правда, Люк? И упал неудачно!
С нижней полки раздался густой бас. Говорил самый крупный череп, стоящий справа от вакансии.
– Меня зовут Амос! – пробасил черепок, – А мою соседку зовут…
– Да я и сама прекрасно могу представиться! Меня зовут Кора! – сказал самый маленький череп, стоящий сбоку от Амоса, – И стоять тебе, Ника, возле Фулера.
– Ха-ха! – раздался противный смешок с верхней полки. У этого черепа горел только один огонек.
– А что плохого в том, чтобы стоять возле Фулера? – поинтересовалась я, немного не врубаясь, как такое вообще может быть, чтобы черепа разговаривали?
– Ха! Я пришел сразу после Фулера, так у меня все простыни и матрас были мокрые! Он писялся в кровать! Ха-ха! – ответил одноглазый гнусавым голосом.
Череп, который стоял в гордо одиночестве рядом с вакантным местом, и которого, я так полагаю, зовут Фулер, писклявым мальчишеским голосом заорал:
– Да не писялся я! Я потел! До меня там уже весь матрас был грязный и в крошках! Это Эйг любил грызть сухари прямо на кровати! – возмутился Фулер, сверкая глазами, – А еще я увидел пару странных пятен на одеяле и картинку с нарисованной карандашом голой теткой под матрасом!
– Чего это ты придумываешь? Слушай ты, я сейчас тебе как врежу, искры из глаз полетят!
