гастрафет, тот взял его, как показал механик, и механик положил опять стрелу в желоб, показал, что надо навести в угол дома, где стояли две доски, и по команде нажал на крюк спуска, отдача от удара стрелы в живот была внушительная, но с треском стрела пробила обе доски насквозь. Александр подошел посмотреть, и другие этеры тоже стали рассматривать место попадания.
– Великолепно, мастера вы превзошли себя, отцу я напишу о этом, деньги будут вам выданы. И прибор с шестернями тоже интересен, а для чего он?
– Для разных автоматов, и для часов, можно фазы луны для жрецов измерять.
– И время измерять, -поспешно добавил другой.
– Лучи Солнца на него же не падают, как он время может измерить? -заметил царевич.
– Можно настроить на измерение равных промежутков времени, за счет пружинного механизма, – добавил мастер, и как улучшение дл водяных мельниц, и машин для подъема воды из шахт.
– Очень интересно, ты подобен Дедалу, механик, это интересные изделия, так что Птолемей, это все лучше, чем борьбу смотреть. Вам за все приборы заплатят, уважаемые мастера.
Свита вышла из дома, царевич был в приподнятом настроении, и он о чем-то шептался с Гефестионом.
Лучшие наездники учили юношей как держаться в седле, как перестраиваться во время боя, управляться копьем и мечом. Неарху нравился конь Александра, как он послушен, как трепетно царевич ухаживает за Буцефалом. Однажды о спросил у Гефестиона,
– А когда Александр купил Букефала?
– Ну, это целая история, приготовься слушать, – с готовностью ответил он. и начал свой рассказ, подобный рассказу о Беллерофонте: «Однажды к царю Филиппу пришел торговец, и предложил волшебного коня за двенадцать талантов серебра…
– Двенадцать? – перебил Неарх, – ни один конь столько не стоит!
– Не перебивай! – нахмурился Гефестион,
Царю понравился конь, это был лучший из коней, и он позвал лучших объездчиков, но их всех сбросил чудо-конь. Тогда царь разозлился на торговца, и сказал, что конь заколдован, и никто не сможет на нем ездить. И никто не хотел его объезжать, потому что боялись. И только Александр не испугался, он вспрыгнул на него, и погнал его вихрем, и как вихрь облетел вокруг торжища, а когда вернулся, конь слушался Александра, как ручной.
Александр слез с взымыленного коня, народ вокруг засиял улыбками. Царь Филипп, тот был так доволен, что просто расплылся в улыбке от радости и гордости за сына. И я стоял неподалеку, не сводил глаз с друга, и был так рад за него, будто сам укротил норовистого жеребца. И Филипп подошел к наследнику царства.
– Как назовешь коня, Александр? – спросил он сына.
– Букефал- ответил тот, оглаживая шею коня одной рукой, а другой, держа поводья. Александр весь тоже сиял от счастья.»
Неарх внимательно смотрел на Гефестиона, друга царя, и думал:
– Сбылось
