А зачем ей вообще понадобилось уезжать? А как же учеба?
– Она взяла академический отпуск. Я сам ходил в деканат, подписывал.
– И что, никто не поинтересовался, зачем ей отпуск?
– Почему? Я спрашивал. Только ничего внятного она не ответила.
– Пропала она, как я понимаю, более тридцати лет назад? И сейчас только вернулась? Роговцев не мог обознаться?
– Матвей уверен, что это она. Уверен и в том, что и она его узнала. Только почему-то не захотела с ним разговаривать.
– Да… Проверить придется. Вы адрес ее старый не помните?
– Нет, но Матвей точно знает. Провожал много раз. Вы с ним поговорите. Я ему тоже сейчас позвоню. Боюсь, он не воспримет мои подозрения всерьез. Да, вот еще что! Как же я забыл! В то же время Курлин сделал Кате предложение!
– А она согласилась?
– В том-то и дело, что да. А сама почему-то решила уехать. И у Курлина уже ничего не спросишь…
– Точно, не спросишь. До свидания, Алексей Борисович, – произнес Беркутов, видя, как Зотов опять потянул на себя ручку двери. Торопится…
– До свидания.
Беркутов посмотрел на часы: 11.45. Галина[3] уже наверняка разогрела супчик. С некоторых пор он обедал дома. С некоторых пор слово «дом» вызывало щемящее чувство расслабленности и покоя. С некоторых пор слово «жена» вводило в краску, потому что сразу же вспоминалась утренняя кровать с раскиданными подушками, чуть прикрытое тонким одеялом тело Галины, ее рука на его голой груди. Его будил будильник. А он будил ее. Она просыпалась, ворча и причитая о своей бабьей доле. Пыталась натянуть одеяло повыше на голову, забавно оголяя ноги и круглую полную попку. Вот эта попка и вспоминалась потом Беркутовым не к месту, нагоняя стыдливый румянец на плохо выбритые щеки: опять не успел побриться толком! Потому что, как можно успеть, если уже разбудил? Если просто так встать и пойти умываться не получается? А получается совсем другое? А сам виноват: не трогай спящую женщину! Ох, виноват!
Беркутов сглотнул слюну и набрал домашний номер.
– Галь, я опаздываю. Минут через десять буду. Я помню, что мы вечером ждем Ивана[4]. И помню, что с ним будет маленький ребенок. Нет, игрушку не купил. Мне не трудно запомнить, что у Ваньки внучка. Хорошо, самосвал не куплю. Куклу. Барби. В золотом платье. Все понял.
Беркутов положил трубку и улыбнулся. Ну почему его не раздражает, что Галина все время ворчит на него? Почему он готов слушать ее голос часами, терпеть издевки, часто до того обидные, что… обидно! А посмотрит в ее насмешливые глаза, и вся обида уходит! Осознание того, что он, Егор, вот такой, всепрощающий, выше детских обид, вот такой выдержанный мужик, что не прошибешь, рождало гордыню. Грешную гордость за себя, мужа. Беркутов был женат на той, другой, двадцать лет, а она так и осталась ему… чужой! Он женат на Галине два года, а роднее человека нет. И знает он ее всю, до последнего волоска и родинки…
На ходу нажимая кнопки мобильного, он подумал, что еще успевает забежать
Галина Голованова (Беркутова) – героиня романов «Рубины для пяти сестер», «Два сына одного отца».
Иван Дубенко – герой романа «Два сына одного отца».
