едва прикрытую обтягивающим топом, играла волосами, наматывая на палец белокурый локон.
– Олежа, что с тобой? – блондинка обиженно достала из сумочки зеркальце и помаду, подкрасила губы. Подмигнув своему отражению, захлопнула круглую коробочку в золотых вензелях.
Олег не захотел оставаться на концерт, чем её расстроил. Но зато у неё появилась возможность залезть в ту часть его жизни, в которую было запрещено под страхом разрыва.
Парень, всегда ласковый и приветливый, после этой странной сцены в клубе изменился в лице, побагровел весь. И даже назвал ее, Катю, дурой. Ругал, что не сдержанна, что вечно лезет со своими поцелуями в общественных местах. Так и сказал «в общественных местах» и «лезешь». Блондинка готова была обидеться и оскорбиться. Но понимала, что не время. Эта девчонка, с длинными волосами и бледной русалочьей кожей, кем-то была в жизни Котика. Кем-то, кем ей, Кате Савушкиной, никогда не быть.
Олег корил себя, что позволил Стеше уйти, и сейчас, когда она не отвечала на его звонки, чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля.
А он терпеть не мог, когда что-то выходило из-под его контроля.
Опять выслушав тираду равнодушных гудков, он сунул телефон в карман. Катя, кокетливо поправив волосы, исподлобья смотрела на него.
– Может, ты, наконец, скажешь, что происходит, – проговорила она. – Что это за девка была в клубе?
Олега покоробило:
– Это не девка. Это моя невеста.
Катя изогнула бровь, презрительно скривилась.
– Не-ве-еста, – хмыкнула она и повела худеньким плечом. – Котик, а я тогда кто?
Савельев мысленно матюгнулся, распахнул пассажирскую дверцу авто, впустив в салон промозглый ветер и мокрую взвесь дождя. Бросил грубо:
– Всё, приехали, выходи…
Блондинка не пошевелилась, смотрела на него с жалостью:
– Она так нужна тебе? Эта твоя невеста?
Олег молчал, нервно барабаня по стеклу.
Катя сбросила с себя маску дурочки, проговорила спокойно:
– Хочешь совет, Котик?
Он опять молчал, но барабанить пальцами перестал. Катя расценила это как знак согласия:
– Не езжай сейчас к ней, – Олег молча уставился в мокрое от дождя лобовое стекло. – Ей надо успокоиться. Завтра купишь букет, придешь, признаешься в любви и вечной верности. Скажешь, что ей вообще всё показалось. Она же ещё у тебя прощения просить будет, за то, что тебя, такого милашку, заподозрила в нехорошем, – она недобро хихикнула. – Пойдем, Котик. Тебе тоже надо расслабиться. Я буду сегодня особенно ласкова с тобой.
И она нежно дотронулась до его запястья. Тонкие пальцы скользнули выше, под рубашку, пощекотали кожу. Девушка чуть наклонилась к нему, уткнулась носом в плечо.
– Ну же, Котик, – приоткрыв рот, чувственно поцеловала его шею.
Его обдало приторно-сладким ароматом, от которого мутнело в голове. Он не пошевелился. Катя обвила его руками, притянула к себе. Изогнувшись, страстно прильнула к нему, приложила
