конечно, лучше ленточников, но намного хуже, чем одевались жители родного МегаБанка. Это было тем более удивительно, если учесть, что именно Восточный сектор Республики специализировался на производстве льна. Парадокс объяснялся системой «равноправия» территорий и «прогрессивными» экономическими отношениями, установившимися в Республике после ее создания. Эта система развивалась годами и окончательно закрепилась введением денежной системы. Именно круговорот льняного сырья и льняной продукции был наглядным примером перекоса в экономике и политике Республики.
Десятки полей вдоль бывшего центрального проспекта Минска являлись основным источником сырья для изготовления тканей в Муосе. Для того чтобы выходить на поверхность, восточенцы закупали в центральном секторе или попросту Центре скафандры. Громкое слово «скафандр» совсем не соответствовало тому, что оно обозначало – обыкновенный комбинезон из прорезиненной ткани с герметично припаянными к штанинам резиновыми сапогами. На голову надевалась маска из такой же прорезиненной ткани, с двумя стеклянными окулярами и сменными ватно-марлевыми фильтрами для дыхания. Конечно, были скафандры более совершенные, двухслойные, со свинцовым напылением, со шлемом и с отличными адсорбирующими фильтрами. Ими пользовались сталкеры и исследователи. Но у нищих восточенцев не хватало средств на их покупку. Поэтому они закупали в больших количествах относительно дешевые поделки, которые давали лишь отсрочку от лейкемии и рака.
В тесных неудобных скафандрах они распахивали поля: двое тянули плуг, а один им управлял. Засевали лен, потом его собирали и сушили на поверхности. Одновременно отражали нападения хищников и мутантов. Потом тюки с сухим льном спускали в подземку, грузили на велодрезины и везли в Центр. Лен-сырец продавался за цену, не сопоставимую с вложенным в его выращивание и уборку трудом.
В мастерских Центра лен, обрабатывая специальными растворами, дезактивировали, потом снова сушили, делали из него пряжу и ткани. Ткань, а то и готовую одежду, продавали. Но на их покупку у производителей льна едва хватало денег. Скрипя зубами от такой несправедливости, восточенцы ничего не могли поделать. Только в Центре находились мастерские по дезактивации льна, только они владели соответствующими технологиями, а значит и полной монополией на производство пряжи и тканей. Центровики категорически отказывались сдавать в аренду дезактивационные мастерские. Делегации восточенцев умоляли заменить цепочку купле-продаж на подряд по дезактивации льна-сырца, но центровики не шли не на какие уступки, захватив полностью весь производственный цикл от момента дезактивации до производства готовой ткани и одежды. Работая в безопасных мастерских, они получали сверхприбыли, в отличие от восточенцев, гробивших свое здоровье и едва сводивших концы с концами. Вопрос ограничения монополии по обработке льна не раз подымался депутатами Восточного сектора
