и скинул свои грязные дела на меня. И дочке намекнул, что бизнес-партнер совсем скоро из завидного жениха станет нищим. Все это понял из тонких намеков бывших друзей.
Итог? У меня ничего не осталось, кроме машины и налички в кошельке.
И никого.
Не к кому даже поехать. Некого попросить о помощи. Переночевать и то негде.
Последним контактом, которому я не звонил, оказался Изодский. Мы с ним не далее как позавчера весело пили в «Зевсе».
Длинные гудки в трубке.
– Да-а-а? – Судя по голосу, Изодский опять где-то тусил, прожигая деньги и жизнь.
– Здравствуй, – несколько суховато поздоровался я.
– Привет, Ворошилов, – хмыкнул в ответ он. – Да, я уже знаю, что тебя взяли за жабры, но прости, ничем помочь не могу. Ты доигрался настолько основательно, что стал практически прокаженным. Вредно с тобой теперь дружить, Данила. Так что не обессудь, но номер мой удали. Сам понимаешь, своя рубашка ближе к телу.
Я дернул уголком рта. Вчерашние «друзья» поделились на три категории. Одни просто не брали трубку, вторые придумывали сотни причин для отказа, а третьи напрямую говорили, что все… «прошла любовь, завяли помидоры». То есть потонул ты, Ворошилов, и никто теперь с придонным жителем связываться не хочет.
Парадоксально, но третья категория вызывала у меня подобие уважения хотя бы своей честностью.
Я бездумно кружил по городу, судорожно стискивая оплетку руля, и понимал, что мне безумно, просто невероятно нужен совет кого-то умудренного опытом. И не желающего утопить меня окончательно.
Или вообще… хоть кого-то.
Но в голову ничего дельного не приходило.
Колеса сами привели меня в частный сектор, к унылым деревянным домишкам. Кажется, где-то здесь был дом Алисы.
Алиса. Нимфа, желающая спасти животных из океанариума. Гордая девушка, не рухнувшая к ногам за обещания бабла и всех благ.
Фортуна посмеялась окончательно, когда машина заглохла за полтора километра до дома девчонки.
Чертыхаясь, я посмотрел на датчики и понял, что из-за своего пришибленного состояния совсем не обратил внимания на уровень бензина. И тот подложил свинью в самый последний момент.
Открыв дверцу, я вышел на улицу и поежился. Ледяной ветер сразу забрался под тонкое пальто, а мороз впился ледяными руками в непокрытую голову. Засунув руки в карманы и подняв воротник, я быстро пошел вперед.
Ноги промокли практически сразу, нос и уши начали намекать, что отвалятся минут через пять, и я искренне считал, что хуже быть уже не может, когда с неба хлынул ледяной дождь.
Почему я к ней иду?.. Что я ей скажу? Как в той старой сказке про кошку и котят?
Мир, оказывается, имеет свое извращенное понятие о справедливости и временами сбрасывает с вершин. А с них, как оказалось, чертовски больно падать… особенно если ты выжил и теперь пытаешься куда-то ползти с переломанным хребтом.
Ее
