этого ребенка!» Сольвейг никогда не хотела иметь детей, чтобы не испортить себе талию. Как отвратительно смотрится раздутый живот! Даже мысль о такой деформации вызывала у нее отвращение, и, чтобы успокоиться, она начинала гладить ладонями свое плоское и шелковистое тело.
5
После того как его вышвырнули из отеля, Ронни вел машину осторожно. «Главное, чтобы не задержала полиция», – сказал он себе. Не надо делать резких маневров, чтобы въехать на узкую улицу Западный Бродвей, где он снимал квартиру в доме посредственного качества. Охранников там не было. Несколько лет тому назад там был один охранник, проживавший в двухкомнатной квартире на первом этаже. При входе в нос ударял запах алкоголя и мочи. Этот безразличный к жизни человек потом съехал и поселился на этой же улице. Там он соорудил себе жилье из картонных коробок – он знал, что рано или поздно его выселят. Хозяин этих спальных камер установил на двери кодовый замок, но мелкие вандалы сняли его спустя пару дней. Поэтому входная дверь оставалась открытой, но это было неважно, поскольку воровать в доме было особенно нечего.
Ронни поставил машину на свободное место на стоянке, вошел в тесный холл и поднялся на четвертый этаж.
Дверь была в плохом состоянии, но замок еще держался и запирался на два оборота ключа. Наконец, повозившись с дверью, он смог перешагнуть порог. Пройдя через центральную комнату, он бросил вещи на потертое канапе и устремился к шкафу, где взял бутылку, чтобы налить себе полстакана виски.
Упав на одно из кресел, обитых кожзаменителем, он стал наслаждаться виски и взвешивать опасность, которым подвергала его инсценировка самоубийства Элен. Он проклинал себя за то, что оказал ей эту «услугу». Он уже несколько раз звонил ей, но так и не смог дозвониться. Не подвергнется ли он большой опасности, предлагая бульварной газете опубликовать предсмертные фотографии? «Разлученная с ребенком мать кончает жизнь самоубийством»? А он-то здесь при чем? Чтобы устроить скандал, Элен также попросила его передать видеозапись каналу «Хайпер Ньюс», привыкшему копаться в помойке. На сотовом телефоне он увидел незнакомый ему номер. «Позже перезвоню», – решил он. Вначале ему хотелось поговорить с Элен.
Две тысячи долларов за ее фотографии были манной небесной, но дело было щекотливым и рискованным. Оно касалось ребенка Шиллера. Кто обвиняемая? – мать-француженка, уличенная в супружеской измене и подозреваемая в организации попытки похищения ребенка. Кто адвокат? Это было совсем неважно. У Ронни был на примете один юрист, ради рекламы он взялся бы за дело бесплатно.
Он посмотрел на пластиковый мешок с видеокамерой, но не стал его трогать. Затем с любовью взял в руки свою «лейку». Надо ли было проявить фотографии Элен? «Да, – подумал он. – Это мне сделать придется, пусть даже я никуда их не пущу». Его сотовый телефон завибрировал. Он взял его в руку. Сообщение. «Позвоните мне. Дело очень срочное. Элизабет». Элизабет Гаррисон? Он сохранил неприятные воспоминания об этой
