на перпендикулярную улицу. Шикарные дома на этой улице были окружены деревьями, цветущим кустарником и решетками, которые часто скрывались под зеленью. Ванг притормозил перед домом в колониальном стиле. Три этажа, терраса вдоль всего жилого этажа.
– Здесь живет Шиллер, – сказала Элизабет. – Скажите честно: ребенок все еще здесь? Элен вам часто об этом рассказывала, не так ли?
Соврать Ронни не посмел. Только не этой женщине.
– Шиллер купил этот дом после развода. Мы приезжали сюда с Элен. Только чтобы взглянуть.
Улица была слабо освещена. Ванг ждал приказаний. Элизабет думала.
– Расскажите мне об их повседневной жизни, – потребовала Элизабет. – Часто ли он видится с ребенком?
Ронни повторил то, что ему рассказала Элен.
– Там есть гувернантка, она же няня, уборщица и кухарка. Гаитянка. Шиллер часто возвращается домой поздно.
Элизабет повернулась к Ронни.
– Мальчиком занимается одна только нянька?
– Есть еще телохранитель. Иногда они с Тимоти играют в мяч позади дома.
– Значит, ребенок всегда выходит в сад под присмотром?
– После решения суда, по которому Элен запрещено приближаться к дому ближе чем на двести метров, Тимоти может качаться на качелях и кататься с горки…
Ронни с удовольствием оказался бы в другом месте, дыхание его стало прерывистым.
– Мне тяжело, – сказал он. – Элен так плакала… Прошу вас, позвольте мне уйти в документами. Я должен сдержать обещание.
– Вы не выйдете из этой машины, прежде чем не отдадите мне видеокассету.
Он замолчал. Она дала распоряжение трогаться. Всю недолгую дорогу до больницы они молчали. Вскоре Ронни увидел главный вход знаменитой больница «Кипарисы».
– Что я должен делать? Идти с вами? – спросил Ронни. – Вы принимаете меня за собачку на поводке?
– Я не имею права оказывать на вас ни малейшего давления, равно как требовать от вас документы. Вы даже можете уйти. Но если в вас есть капля разума, вы выслушаете меня.
Ронни был сбит с толку такой переменой отношения к себе.
– Вы все бросаете?
– Нет. Элен – нет. А вас – да. Держите меня в курсе дела. Если вы все правильно оценили, вы никому ничего не передадите.
– Раз уж я здесь, – смущенно пробормотал он, – я хотел бы увидеть Элен…
Элизабет пожала плечами.
– Зачем? Она едва не умерла на ваших глазах, с вашего глупого согласия. Она выжила. С вас этого довольно.
– Вы пойдете к ней в палату?
– Если доктор разрешит, я проведу там остаток ночи.
– Когда она проснется, ее первой мыслью будет ребенок… и публикация в газете.
– Как знать? Прежде всего, она должна решиться жить дальше.
– Значит, – подвел
