вычеркнуть из памяти имя «Лешек Домбровский».
Предстоял путь обратно. Миссис Фергюсон и миссис Фёрт слезно прощались, обнимаясь и целуя друг друга в щеки. Мужчины пожали друг другу руки и начали обсуждать необходимость мистеру Фёрту обзавестись собственным автомобилем.
Домой Роузмари ехала со своими родителями и камеристкой в запряженном экипаже.
Лутон встретил Роузмари тёплым июньским солнышком. Пусть он находился не далеко от Лондона, в воздухе чувствовалась провинциальность небольшого городка. Пара магазинов женских мод продавали то, что в Лондоне уже не носили, но гордостью городка, как и было видно по вывескам и витринам, были сделанные в этом городке шляпы. Здесь все было точно так же, как и месяц назад.
Дома, в родном поместье, Роуз показалось холодно и одиноко. Миссис Фёрт занималась чтением, мистер Фёрт сидел в своём кабинете, занимаясь своими обязанностями, поэтому Роузмари осталась один на один с собой.
Про Лешека Домбровского она пыталась не вспоминать, но про Эдварда вспоминала очень часто. Она пыталась не думать о разговорах о войне, она больше жалела, что сейчас его нет рядом, и она вынуждена мириться с одиночеством.
Через пару дней в Лутоне, к Роуз пришла её подруга, и они решили отправиться прогуляться по городку. Прячась от летнего солнца под одним большим зонтиком, они шли вдоль дороги мимо магазинчиков и лавок.
– Ты приехала из Лондона удивительно печальной, – говорила ей подруга, – там видимо было гораздо веселее, чем здесь.
– Возможно, Энн, ты и права, – ответила Роуз, – там были ежедневные гости, пусть и не совсем приятные, и я очень много общалась с разными людьми.
– Конечно! В столице совсем другая жизнь, глупо даже сравнивать ее с нашим покоем.
Девушки замолчали, разглядывая шляпу на витрине.
– Ты представляешь, Энн, пока я была в Лондоне, мне успели сделать предложение.
Роуз и не заметила, как рассказала это, хотя думала, что мистер Домбровский забыт ею навсегда.
– Правда? – Энн явно развеселилась. – Так ты выходишь замуж? Кто он?
– Он кавалерист, зовут его Лешек Домбровский. Он поляк. Но замуж я за него не пойду.
– Как не пойдёшь? Ты отказала? – спросила девушка.
– Да. Не люблю тебя, сказала. Да и родители были против. Не хорошо кузина матушки отзывалась об этом Лешеке, бандитом называла.
– Вот это да, – Энн улыбалась, – ты у нас в себя влюбила бандита.
Девушка в ответ лишь молча кивнула, и они пошли дальше, заглядывая в витрины магазинов.
День сменялся днём, и каждый день тянулся невозможно долго. Никто Роузмари письма не писал, гости редко посещали их, и то, это были гости её родителей, а не ее.
Иногда Энн приходила к Роуз в гости, и они вдвоём сидели в одном из салонов первого этажа, вышивая и выпивая чая.
– Мисс Шарп, а Вы ни разу не были в Лондоне? – спросила миссис Фёрт, зайдя к ним однажды в салон.
