Может, придумать чего попроще?
Но я наотрез отказалась. А Миша (тот самый, которого упоминали в статье) вообще уклонился от обсуждения.
– Не грузите меня, Валерия Михайловна! – замотал он головой, словно медведь, отгонявший надоедливую пчелу. – Я вам офис сделал? Мебель поставил? Клиентами на первое время обеспечил? Всё! Остальное сами, не маленькие!
– Хорошо! – легко согласилась я. – Тогда я считаю, что предложенное мною название принято единогласно.
– Постойте, – встрепенулся Миша, – а что оно хоть обозначает?
– Всё непознанное и безграничное вокруг нас в мире и Вселенной, – осуществила я вольный перевод с древнегреческого.
Миша этим удовлетворился, явно решив не вникать в философские тонкости этого термина. Он хлопнул по коленям своими ручищами, и произнёс, поднимаясь со стула:
– Ну и чудненько! Кстати, а как насчёт презентации? С прессой, с представителями администрации? Площадку подыщем где-нибудь в районе Смольного. Чтобы все понимали, что к чему. Что не лажа очередная появилась на свет, а конкретная фирма.
Но мы с Алёной дружно отказались, и он не стал настаивать. На этом заседание соучредителей центра было закрыто. Так, без излишней помпы, «Апейрон» начал свою работу…
…Да! Среди моих клиентов, действительно, в основном были лица из криминальных кругов. Вернее, из Мишиного окружения.
НО! Но, и ещё раз, но! Моя помощь касалась их личной жизни (проблем из прошлого, семейных неурядиц) и ни в коей мере их профессиональных занятий.
А Алёнка изначально (уже целую пятилетку) занималась групповым тренингом с людьми, вообще не имеющими никакого отношения к Уголовному кодексу. Это были в основе своей коллективы небольших фирм.
У Миши Черкасова неподалёку от набережной Робеспьера имелся респектабельный бизнес-центр «Бастион», на первом этаже которого нам под офис было выделено четыре смежных помещения. Мы с Алёной решили распорядиться ими так: кабинет на двоих, помещение для индивидуальной работы, зал для групповых занятий и комната неясного назначения (пока мы в ней разместили мини-кухню и уголок для отдыха). Но в перспективе к нам собиралась присоединиться Оксана, так что как раз бы вышло: всем сёстрам по серьгам. Оксана также, как и мы преподавала в институте прикладной психологии.
В августе ремонт был закончен и с первого сентября «Апейрон» начал работать.
Да и институт мы не бросали окончательно. Просто я, защитив-таки по весне диссертацию, почувствовала себя более независимой и перешла на полставки, посвятив высвободившееся время «Апейрону». А когда Белявская Маргарита Васильевна (наш ректор) выразила недовольство, я лишь неопределённо пожала плечами и осторожно намекнула, что за своё место держусь лишь постольку поскольку.
Белявская правильно поняла мои внутренние побудительные мотивы и хмыкнув, уточнила:
– Что,
