моим сгибаясь весом,Рикша в будущее прёт.
Ноги-тяги крепче стали.
Азиат невозмутим.
Задом чую, что местами
Поменяемся мы с ним.
Такса
Шоколадная колбаска
Преисполненная чувств —
Любознательная такса
Карамельный чупа-чупс.
Таксы преданность тем крепче,
Чем суровей жизни цикл.
Откликается на «Чепчик»,
Иногда на «цыпа-цып.»
Потому что любит птицу —
Преимущественно дичь.
У него железный принцип —
Разогнаться и настичь.
Потому-то до обеда,
Отложив опять дела,
С лаем носится торпеда
По окрестностям села.
Берегите люди пятки,
Пролагая мимо путь.
Он в охотничьем припадке
Может взять и цыпануть.
Не со зла. Ему не ведом
Этот гнуснейший порок.
Ты во двор, а Чепчик следом
Рыжей тенью за порог.
Там всегда бушуют страсти,
Там интриги, куражи,
Лиходеи разной масти:
Кошки, полозы, ежи.
А когда устало стрелка
Обозначит дня итог,
Чепчик – замшевая грелка
Умостится под бочёк.
И вот так вот год от года
По распутьям и в снегах
Он несёт свою породу
На коротеньких ногах!
«Я женщин, кажется, люблю…»
Я женщин, кажется, люблю
От корки и до корки.
Дарю им мертвую петлю
Заоблачной восьмерки.
К ним на воздушном корабле
Я парус свой направлю.
По пятибалловой шкале
Восьмерки всем поставлю!
И как заоблачный Колумб
Нырнув в пучину планов,
Я утопаю в море клумб
И сладкого обмана.
И оставляет волшебство
Повесу без одежды.
Я женщин, кажется, того —
Люблю не безнадежно!
Растаманская
Распеленало, разморило
Вновь заполярного моржа.
Вдыхаю свежесть розмарина
Я в ожиданье куража.
Невмоготу стоять в сторонке.
Долой избыточный костюм.
Пускай стремится к обнажёнке
В раскрепощённом теле ум!
Освободившись из застенков
Унылых дней, тому я рад,
Что вижу зелени оттенков,
По меньшей мере – пятьдесят!
Что на лужайке полусидя
Обозреваю коноплю.
Я зелень в самом разном виде,
До тика нервного, люблю!
И богу Ра слагаю песню
О бесподобных этих днях.
В ней Ра не раз прославлю если
Он бронзой вымажет меня.
Хочу под регги Боба Марли,
Пусть не пою и ростом мал,
Я появиться в Нарьян-Маре
Как заполярный растаман!
«Повторяется
