стол, тоже нервничал. Но при этом уверенно сохранял лицо, плавно, округло жестикулируя в едином ритме с отрепетированной речью. Слушать его было приятно, смотреть – сродни наблюдению за опытным жонглером: умиротворяло и гипнотизировало.
– Вы ведь понимаете, мистер Смит… – ласково журчал оратор. Мистер Смит кивал и понимал. А еще запоминал, делал промежуточные выводы и готовил вопросы. В добивку к тем, что сформировал заранее.
– А если по существу? – бросил он где-то на середине речи. Собеседник по инерции шевельнул губами.
– Но ведь это и есть… по существу, – замешательство плеснуло в глазах. Джед любил этот провокационный ход: вскрыть оборону ложным залпом, заставив противника выдать огневые точки. Не все, конечно, и не сразу – особенно если тот опытен и терт, как старый лис из густого ельника. Но никто никуда не торопился.
– Я вас очень внимательно слушаю, – повторил мистер Смит. Руки человека дернулись.
– Однако… – он хохотнул, выдавая брешь в фортификациях. – Меня еще никогда не ловили на невнятице. Всегда считал, что могу донести любую сложную мысль простыми словами. В конце концов, это моя обязанность как руководителя…
– Господин директор, – тон Джеда оставался неизменно вежливым и ровным. – Я не биолог. Не медик. Даже не экономист. Я работаю на государство, и государство через меня задает вопросы, касающиеся безопасности. Объясните, пожалуйста: ваши новые протезы – они живые?
– В известном смысле да… – замялся директор, но потом взгляд его перестал нырять по углам и нацелился на подбородок Смита. – Хотя, почему в известном? Да, они живые. Прорыв в бионике. Никакого железа, алюминия, керамики или пластиков. Технически это человеческие руки, ноги и прочие органы.
– Совместимость? Отторжение? Иннервация и питание?
– А говорите, не биолог, – упрекнули в ответ. – Поверьте, работа была проведена колоссальная. С одной стороны, наши симбионты, – интонации подчеркнули слово, – подходят всем и каждому. С другой – мы не давили в них системы иммунного ответа, а просто… обособили. То есть, инфекция им не страшна. С третьей – никаких проблем с контролем: это не традиционный протез. Это, по сути, новые возможности для полноценной жизни. С четвертой – питание у них все-таки автономное. Естественное, если можно сказать, – и человек хихикнул. Джед едва заметно приподнял бровь.
– Естественное?
– Здесь мы возвращаемся к вопросу о том, живые ли они, – директор опять описал ладонями некую сглаженную фигуру. – Видите ли, из целого ряда соображений мы спроектировали наши протезы как почти полноценные организмы. Симбионты, я уже говорил. С неустанной потребностью помогать человеку.
Подумав секунду, Смит разрешил брови подняться еще чуть выше.
– Хотите сказать, что когда «запчасть» проголодается, она слезет с «рабочего места» и деловито поползет к мисочке с кормом?
Губы
