со своей сущностью, а я, как назло, застряла здесь! – я учащенно дышала, чувствуя, как во мне вновь просыпается отчаяние.
– Вот как? – брови мужчины удивленно поползли вверх, даже карандаш вывалился из его пальцев.
– Да, именно так! – я смотрела на него исподлобья.
– То есть, из всего выходит, что ты считаешь тот мир настоящим? – он снова взял карандаш и приготовился к записыванию.
– Мне не остается ничего другого. Я провела там шестнадцать лет, – тихо сказала я.
– Не беспокойся. Того мира точно не существует. Я сумею тебе помочь.
Я скептически посмотрела на него.
– Для начала, мне нужно, чтобы ты рассказала мне все. Только тогда я смогу придумать способ…
– Я не скажу вам ни словом больше! Лучше вы скажите мне, как выбраться отсюда!
– Детка, все мы настоящие, и единственное место, куда мы можем уйти – это небытие.
– Значит, я должна умереть! – обрадовалась я.
– Нет. Нет! Я совсем не это имел в виду! – испугался мужчина.
Неужели я смогла развеять его спокойствие?
– Успокойтесь. Я шучу. Это все шутки. Простите меня, пожалуйста, просто вы меня так разозлили, что я решила вас разыграть. Не обращайте на это внимания, – отмахнулась я.
Видимо, следовало сто раз подумать, прежде чем говорить…
Но разве я когда-нибудь, хоть когда-нибудь так делала?
– Т-ты?
– Да, я вас обманула, – теперь я оставалась спокойной.
– Но я все равно не понимаю… – начал психолог.
На его столе зазвонил телефон. Врач снял трубку.
– Да-да, она уже у меня… да… Что?! Ладно, я поговорю с ней.
Он положил трубку и как-то странно на меня посмотрел.
– Говоришь, ты пошутила?
– Ну, да. Не мог же мне сниться такой бред. Я вообще не помню, что мне снилось, – соврала я.
– Допустим, – доктор встал из-за кресла и подошел ко мне. – Как ты тогда объяснишь пятна крови в ванной и на полу палаты? Они как раз ведут к твоей кровати. И простынь тоже вымазана в кровь, будто бы ты истекала ею.
Я замерла. Крови же не было! Моя нога была целой! Ведь, правда? Я ведь не сошла с ума? Да?
– Ну… знаете… вышла ночью в туалет и… – я почувствовала, как вспыхнули не только щеки, но и уши. Что ж, может, это мне и на руку? – Женские дела…
Я никогда не врала о таком, и сейчас чувствовала себя очень нелевко.
– Ага… допустим. Хочешь сказать, что несколько лет была тишь да гладь, а тут вдруг все встало на свои места? Почему тогда ты сейчас так спокойно сидишь?
– Отчего нет? Я же ведь вдруг очнулась… почему мое тело не может по-быстренькому вернуться к естественным… эм… природным процессам?
– И каковы ощущения? – какие к черту ощущения?
Я ничего об этом не знаю! Мое тело не такое,
