Эрминия жестоко наказывает тех монахинь, которые были
беременными.
– Что за бред!
– Это не бред, это – монастырская жизнь. Но тебя спасти может то, что ты ещё
– не монахиня, пострига ведь не было. Вот, на это и бей. И думай как спасти
своё дитя, иначе его отправят в приют и ты никогда его не увидишь. От
кого беременна знаешь?
– Ну, конечно! – Луиза была удивлена подобному вопросу, но потом вспомнила
ведь в монастырь попадают девушки по разным причинам. – Я замужем…
была, пока муж не вызнал… но об этом вспоминать и говорить не хочу.
– Так, может, лучше потом отдать ребёнка мужу?
– Нет, тогда я точно никогда не увижу своего ребёнка. Я обязательно
что-нибудь придумаю. Спасибо вам.
Луиза вернулась в келью, а Элиза отправилась на работу. Сегодня они
работали на кухне, но Луиза решила не ходить.
Спустя время в дверь её кельи постучали, резкий стук напугал её, дверь
распахнулась и на пороге возникла тучная фигура матери Эрминии.
ГЛАВА 3
– Это хорошо,, что я застала тебя. – Настоятельница прошла в келью. – Мне надо с
тобой поговорить.
«Уже донесли… быстро, однако…» – Проходите, мать Эрминия, слушаю вас.
Настоятельница села на табурет и рукой указала Луизе на второй.
– Луиза, ты должна внимательно меня выслушать.
– Я готова. Слушаю вас.
– Слушай и не перебивай. Скоро ты должна стать уже настоящей монахиней.
А знаешь, что отличает настоящую монахиню от такой каковой являешься ты
сейчас?
– А какая я сейчас? – Луиза удивлённо смотрела на мать Эрминию, она была
уверена, что настоятельница имеет в виду её беременность и приготовилась уже
услышать то, о чём её предупредила доктор, услышать или о прерывании
беременности или же о сдаче ребёнка в приют.
– Ты пока ещё не настоящая монахиня, вот, когда состоится обряд твоего
посвящения, когда ты примешь постриг – вот тогда-то ты и станешь уже истиной
монахиней. А знаешь, что отличает истинную монахиню? – Мать Эрминия задала
вопрос, но ответа на него от Луизы не ждала, сама ответила. – Истинную
монахиню отличает… вера. Одна лишь вера. Вера в господа нашего.
– Я это знаю.
– Не перебивай меня. – Строго произнесла настоятельница. – Не перебивай и
слушай. Понимаешь… – монахиня чуть замялась. – … ты ведь сбегала уже из
монастыря, помнишь? – Луиза кивнула. – Вижу помнишь. Так вот, тогда ты не
была ещё истинной монахиней… и потому подобная вольность будет тебе
прощена и отпущена, но, когда ты станешь настоящей монахиней…
