Соловьем Одихмантьевичем? – предложил Роман.
– И еще девочки, – сказал Витька с горечью. – Ух, какие девочки в Китежграде!
– Я не понимаю, ребята, – сказал Эдик. От обиды у него даже припухла нижняя губа. – Не смешно.
– Ты еще не знаешь, до чего все это не смешно, – сказал Роман. – Тебе вот даже не пришло в голову спросить, почему мы сидим здесь так долго – Саша уже второй месяц, а мы с Витькой третью неделю. Уж не стал ли ты, чего доброго, эгоистом?
– Ну как – почему… У Саши дела на заводе…
– А мы с Витькой?
– Н-ну… ну, я не знаю… В конце концов, почему я должен был об этом думать?
– Эгоист! – сказал Роман, с грустью укрепляясь в этом ужасном предположении относительно Эдика. – Федя, полюбуйтесь, пожалуйста. Вот это – эгоист. Видите, как выглядит эгоист?
Федя вздрогнул, поглядел на Эдика поверх газеты, мучительно засмущался и, поскольку обе руки у него были заняты, в полном смятении задрал правую ногу, снял пенсне и принялся тереть линзы о штанину.
– По-моему… – пробормотал он. – Нет… Эгоист… Не может быть… Как же так…
– Спасибо, Федя, – сказал вежливый Эдик. – Это была шутка. – Он оглядел нас. – Вы хотите сказать, что здесь имеет место бюрократическая волокита, из-за которой я вынужден буду задержаться?
– Нет, – сказал я. – Нашей простой, многократно описанной и разоблаченной бюрократической волокитой здесь, к сожалению, и не пахнет.
– Волокита! – презрительно сказал Витька и сплюнул сквозь зубы на одуванчик. Одуванчик увял.
– Волокита… – мечтательно произнес Роман. – Волокита, Эдик, это, в сущности, прекрасно. Несешь, бывало, на подпись что-нибудь исходящее, а бухгалтер, шалун этакий, посылает тебя за визой к директору… Идешь к директору, а у директора, естественно, совещание, надобно подождать, садишься в кожаные кресла, пощебечешь с референтом, полистаешь газету, а там, глядишь, и совещание закончилось, – возвращаешься к бухгалтеру, а бухгалтер, шалунишка, на обеде… Садишься в кожаные кресла, пощебечешь со счетоводом…
– Золотые люди, – сказал Витька. – День-два, и все готово…
– А здесь? – спросил Эдик с интересом.
– А здесь, Эдик, – сказал я, – ничего этого и в заводе нет. Здесь у нас – ТПРУНЯ!
– Ну и что же? Я знаю.
– Ты знаешь, что такое ТПРУНЯ? – осведомился Роман.
– Знаю. Тройка По Распределению и Учету Необъяснимых Явлений.
Витька хрипло захохотал.
– Да, – сказал Роман, качая головой. – Распределение, значит, и Учет. И как же ты себе это представляешь?
Эдик пожал плечами.
– Я никак это себе не представляю. Зачем? Два месяца назад я подал заявку. Месяц назад меня любезно известили о том, что моя заявка зарегистрирована. Сегодня мне понадобился экспонат из Колонии необъясненных явлений, и я за ним прибыл. Вот и все.
– Шалунишки! –
