и для этого у нас имеются весомые аргументы. Вынудим его подписать заявление о передаче нам сына на воспитание, чтобы мы были спокойны. Что же касается Ланы, завтра у нас встреча с ее матерью. Мне не кажется, что она будет препятствовать помещению сюда девушки. Скорее всего, это станет для нее облегчением, ведь ей больше не придется самой заниматься дочерью. Несчастная женщина вовсе не зла, но она алкоголичка и не может справиться с ситуацией.
– Ты Лео, как всегда, полон милосердия.
– Нельзя осуждать человека, если ты его совсем не знаешь.
– Ладно, поступай, как считаешь нужным. Ты уже составил для них индивидуальные программы?
– Мне нужно несколько раз с ними пообщаться, прежде чем определить, что им подойдет.
– Меня беспокоит малыш. По-моему, у него сильное отставание в учебе и развитии.
Антон называл «малышом» или «малышкой» всех воспитанников, даже когда те достигали взрослого возраста.
– Разве? Не согласен. Напротив, он живой и сообразительный. А с его железной волей, если судить по его способности сопротивляться, он быстро нагонит отставание и еще тебя удивит.
– Тем лучше. Что-то еще?
– Да.
Лео достал блокнот, вырвал из него листок, на котором были его заметки, сделанные во время исповеди Ланы, и протянул его партнеру.
– Вижу, вижу, – прошептал тот. – Хорошо, поручи это дело Микаэлю и его группе.
– Я думаю, Лану вполне можно использовать для нашей операции, – объявил Лео.
Антон обратил на друга холодный взгляд, выражавший недоумение.
– Лео, тебе хорошо известна наша позиция на этот счет. Прибыв сюда, ребята должны порвать с прошлым, обрести мир и покой, на что они имеют полное право.
– Разумеется, но у нас нет выбора. А если мы будем медлить, последствия этой истории могут быть непредсказуемы. И потом, я уверен, что в психологическом отношении это даже пойдет ей на пользу.
Его приятель проворчал:
– Так и быть, предложи, но пусть решает сама. А что насчет третьего малыша?
Лео пожал плечами.
– Продвижение есть. Но мы столкнулись с неожиданными трудностями.
– Нужно как можно скорее вытащить парня из ловушки, в которой он оказался. Эти люди очень опасны.
– Мы все для этого делаем, – заверил его Лео. – И обязательно добьемся своей цели.
– Ладно, что-то я устал, – проговорил Антон. – Пойду, лягу спать.
– Не раньше, чем исполнишь наш ритуал, – заявил его напарник, направляясь к бару, откуда он достал бутылку водки и две стопки. Наполнив их до краев, одну он подал Антону.
– Лехаим![3] – провозгласил Лео.
– За жизнь! – вторил ему друг.
Они выпили залпом, и Лео снова налил. Патрон начал ворчать.
– Ничего
«За жизнь!» – классический еврейский тост.
