увлечение спиртным, ненужная болтовня, сомнительные связи… В случае необходимости принимать соответствующие меры.
– Какие меры? – спросил Дединец тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Ликвидация, что ли?
– Ну зачем вы так? – скривился министр. – Соответствующие меры. Их мы будем обсуждать в каждом конкретном случае особо. Скорей всего, обсуждать мы их будем уже с товарищем Коцубенко.
– Так точно, товарищ министр! – вытянулся Коцубенко. – Готов в любой момент приступить к обсуждению!
– Да погоди! Готов он! – в сердцах сказал Дединец. – Ребята еще летят с территории войны! Пусть хоть до мирной жизни дотянут!
– Все свободны! – объявил министр, который, по своему обыкновению, не отклонялся от курса, как захватившая цель торпеда. – Детали мы еще обговорим.
Руководители Управления специальных операций вышли.
– Мне кажется, правильное решение приняли – отправить Артема на пенсию, – глядя на закрывающуюся дверь, сказал Министр. – И своевременное!
– Да, возраст, ничего не поделаешь, – согласился зам.
– Не только в возрасте дело. Какой-то он желчный, ершистый, угрюмый, ничего ему не надо, – поморщился министр. – Недаром ни жены, ни детей, ни друзей, одна собака… Даже дома приличного не выстроил. И упертый! Вот сейчас будет Коцубенко за эту свою группу агитировать. А ведь «Сандал» уже сделал свое дело, решение по нему принято… Зачем плыть против течения? Еще наломает дров напоследок… В общем, продумай, как избежать возможных осложнений. И доложи свои соображения через час-полтора!
Министр ошибся: о «Сандале» Дединец ничего не сказал. Махнул рукой вскочившему референту-капитану, а когда вышли в коридор, заметил:
– Вот этот капитан и должен коньяк с закуской на стол ставить. Да и ты, Паша, не спеши никогда разливать… Не генеральское это дело…
– Так я заместителю министра помог, – удивился Коцубенко. – Что тут такого?
– А зачем ему помогать? Раз нравится подавать и разливать – пусть разливает. Значит, есть у него в душе жилка официанта. А у уважающего себя человека ее быть не должно! Тем более у генерала…
Они вышли из министерства, попрощались, каждый сел в свою машину. Дединец взглянул на часы.
«Ну, где там Маджидов с ребятами?» – с непонятным беспокойством подумал он. Почему-то эта мысль не оставляла его в покое, хотя никаких объективных причин для опасений не имелось. А фамилия Маджидов была настоящей фамилией командира «Сандала», которого вся группа знала под прозвищем Мухтарыч.
Вертолет набрал скорость и высоту. Разговоры в нем стихли: возбуждение прошло, и бойцы просто отдыхали.
Спирт помогал плохо – плечо болело все сильнее, и Аюб уже жалел, что отказался от промедола. Коротким жестом подозвал Тихого:
– Дай шприц-тюбик. Спирт уже растворился в крови…
– Думаешь? – с сомнением спросил тот. – Вроде времени мало прошло…
– Хрен
