на командный пост БЧ-5:
– КП пять, боевому посту два пять! Пожар в районе топливного насоса ДГ №-1, возгорание ветоши в топливном поддоне. Приступили к локализации очага пожара порошковыми огнетушителями ОП-6! Развёрнут шланг пожарного рожка для охлаждения палубы и совмещённых переборок смежных помещений. Для полноценной локализации пожара прошу выслать аварийную группу!
Когда на боевой пост два пять прибыла кормовая аварийная группа под командованием мичмана Иванова, на месте «условного пожара» уже находился один из инспекторов штаба флота в звании капитана второго ранга. Он не делал никаких замечаний, а только молча наблюдал за действиями моряков и делал в своём блокнотике какие-то записи. Как только все противопожарные меры на боевом посту были применены и «условный пожар» был потушен, Мельниченко снова доложил на КП-5:
– КП-5, боевому посту два пять! Пожар на боевом посту два пять потушен! Повреждений, влияющих на боеготовность корабля нет! Продолжаем вести наблюдение за местом пожара!
Дождавшись заключительного доклада командира боевого поста два пять, капитан второго ранга покинул генераторный отсек левого борта и исчез в неизвестном направлении, а Мельниченко по-прежнему стал выполнять свои функциональные обязанности.
После пятидневного сбор похода все корабли соединения вернулись в пункт постоянного базирования на остров Русский. Снова начались для моряков повседневные флотские будни, сопряжённые с береговой службой в военном гарнизоне, выполнением своих прямых обязанностей на корабле и, отдушиной в сплошной служебной круговерти – увольнением в базовый матросский клуб или однодневным отпуском в город Владивосток. Именно в эти осенние дни Мельниченко получил два долгожданных письма. Одно письмо пришло от Ларисы, а второе написала студентка Лена. После отпуска Игорь уже получал весточку от Лены, а вот от Ларисы это было первое письмо. Она упорно молчала и уже больше двух месяцев ничего о себе не сообщала. Письма от Лены вдохновляли на жизнь, от них несло теплом, взаимопониманием и душевностью. Они возбуждали в венах приток тёплой крови и побуждали юный организм к энергичной жизни и светлым мечтам. Равно, как письмо от Ларисы, уже на расстоянии веяло бесполезной прохладой и космической удалённостью. Мельниченко всей душой чувствовал, что связывающая их нить, долгое время находящаяся максимально в натянутом состоянии, начала давать трещину. Теперь его соединяли с Ларисой, только оставшиеся воспоминания, которые сладким нектаром окрыляли ночные фантазии тихоокеанца.
После ужина, когда морякам было отведено пару часов свободного времени, Игорь спустился в кладовку электриков, где находилась хорошо оборудованная шхера. Там он быстро установил сборный столик собственной конструкции, достал спрятанную настольную лампу и подключил её в потайную розетку, спрятанную под самым подволоком среди рёбер двутавровой балки. Включив лампу, он присел на ящик из-под запчастей,
