Так, Прюфер разрабатывал идею круговых печей, а Зандер – своего рода огненного конвейера, способного работать практически безостановочно. В письме Зандера руководству своей фирмы от 14 сентября 1942 года прямо говорится, что речь идет об эффективной массовой кремации, в условиях войны, не оставляющей места какому бы то ни было пиетету, чувствительности или сентиментальности по отношению к трупам[128]; зато, в условиях конкуренции, возникает острая необходимость оформления патента на его изобретение[129].
Между тем первая пробная топка принесла «неутешительные» результаты: сгорание трупов (по три в каждой из пяти пущенных печей) протекало чрезвычайно медленно (целых 40 минут!), после чего технические эксперты фирмы-производителя рекомендовали поддерживать пламя непрерывно в течение нескольких дней. Уже в марте 1943 года в газовне крематория II был впервые умерщвлен целый еврейский эшелон – партия из Краковского гетто.
Крематории II и III были настоящими печными монстрами: они имели по 15 топок (5 печей, каждая на 3 муфеля), тогда как крематории IV и V – всего по 8. Их суточная пропускная способность составляла, согласно немецким расчетным данным, по 1440 и 768 трупов соответственно. В горячие дни работа была круглосуточной и двухсменной и пропускная способность, скорее всего, реально перекрывалась.
И для природной эсэсовской наблюдательности и рационализаторства тоже находилось достойное место: так, ущерб от того, что трупы кидались в печи немного сырыми (поскольку перед этим их волокли по цементному полу, периодически обдаваемому водой из шланга – тогда трупы скользили, и их легче было подтаскивать к печам), компенсировался тем, что мужские трупы клались посередине, детские сверху, а женские (в них, как правило, больше жира) – по бокам[130].
А покуда крематории в Биркенау еще только строились, их подменяли два других временных «цеха» аушвицкой фабрики смерти, расположенные поблизости. Два крестьянских подворья[131] были переоборудованы в центры по умерщвлению людей с помощью газа – в так называемый бункер № 1, или «Красный домик», с двумя бараками-раздевалками, и бункер № 2, или «Белый домик», – с четырьмя.
Поблизости, между двумя будущими подзонами крематориев, располагалась зона для складирования, обработки и хранения имущества еще живых узников (так называемая Effektenkammer), а также золотых коронок, драгоценностей, одежды, личных вещей и даже волос убитых[132]. Эта гигантская каптерка получила в лагере неформальное, но весьма прижившееся обозначение – «Канада», восходящее к представлению о Канаде как о необычайно богатой стране, где буквально все есть[133]. Этим обозначением в разговорах пользовались даже эсэсовцы.
В самый разгар операции по уничтожению венгерских евреев вновь обратились к практике сжигания трупов на кострах, но тогда ямы были приготовлены просто гигантские – 50 м в длину, 8 м в ширину
Надо полагать, что под «пиететом» имелась в виду банальная сегрегация персонального пепла для выдачи родственникам.
См. в каталоге выставки «Технологи ”окончательного решения”: Topf und Söhne – строители печей в Аушвице» (Бухенвальд, 2005), а также на сайте:
http://www.sonderkommando-studien.de/artikel.php?c=ausstellung/topf_hintergrund
При этом детские трупы можно было при необходимости добавлять, но укладывать их надо было так, чтобы они не проваливались сразу вниз.
До этого и для этого их польских хозяев принудительно выселили.
Строительство зоны завершено в декабре 1943 г. К этому времени она насчитывала в своем составе 35 бараков, в том числе 30 складских.
В противоположность «Мексике», как стране очень бедной и хаотичной. По другой версии, Канада – это искаженное Ханаан, медово-молочная земля.
