из россыпи серебряных дисков.
Зарислава ненароком глянула на волхву. Ветрия рядом с княжной казалась ещё более статной. Волосы её, словно инеем тронутые, пышно спадали на спину. Прямая посадка головы, длинная шея, плечи узкие, пальцы тонкие. И взгляд оставался молодым – сиял лазурью. Только Зариславе было ведомо, что силу Ветрия с земли-матушки берёт.
– Кто же свадьбу играет весной, разве нельзя дождаться сбора урожая? Не ко времени ты собралась под венец, вот и тёмные силы потянулись, накликала ты их, теперь мешают, беду сулят, – забубнила волхва, задумчиво глядя на богатое украшение.
Радмила же от слов старухи стала бела, как снег.
– Я и так долго ждала.
– Кто она? Та, кто отраву княжичу подсыпает, – вдруг спросила матушка у княжны.
– Вагнара, внебрачная дочь Всеволода, князя сарьярьского острога.
Ветрия нахмурилась, вопросительно поглядела на пришлую, та поторопилась разъяснить:
– Cарьярьское княжество не так славится, нежели Волдарская твердыня, где правит ныне князь Горислав, отец Данияра. Но вес свой имеет, потому как на границе стоит острог, от степи оберегает, врагов в земли не пускает.
– А с чего бы ей княжича травить?
– Не ведаю, матушка, не спрашивай даже. Не знаю. Я пыталась гнать её, как увидала в хоромах Данияра, а она мне только в лицо посмеялась… Не справиться мне с ней одной.
– А что князь Горислав, отец Данияра, чем занят?
– Так князь раненный, – ответила Радмила и, видя недоумение в глазах Ветрии, продолжила: – Стрела отравленная подорвала здоровье его и дух. Умирает он. Целители больше не в силах помочь ему. Вот и венчание отложилось по этой самой беде… – Радмила затихла, сглотнула, продолжая умоляюще смотреть на волхву.
Ветрия вытянулась, переглянулась с Зариславой. Весть страшная. Жили они далеко, да наслышаны об угрозе лихой. Выходит, если Горислава не станет, то тяжко будет народам жить. А если и наследник недужит, так это беда грозит всем людям, кои живут под крылом его. Выходит, и ялыньским беда грозит?
– Об этом я не слыхивала, не ведаю… – промолвила волхва, обращаясь к гостье. – Чем же так князь перед Богами провинился, что они разгневались на него? Отец при смерти, сын недужит. Никак Лихо1 в княжестве поселился? Али проклятие?
– Как появилась Вагнара, Данияр стал отказываться от меня… – с отчаянием заключила Радмила, твердя всё о своём, не понимая, о чём спрашивает её Ветрия. – А ведь наш союз только укрепил бы княжества…
На лице волхвы впервые за всю недолгую беседу появилось удивление, что для Зариславы было в диковину.
– Вот как… – выдохнула она, отдавая назад обручье. – Одно могу сказать, коли женщина-чужачка рядом с суженым твоим, стало быть, голуба, похоже на колдовство сие деяние. Оморочили любого твоего, и девка эта сильная, правда, о силе своей не знает.
Остерегаться
Лихо – в мифологии славян воплощение недоли и горя.
