а потом забылось. Надо отыскать и повесить как память…
Дочь рассказала, что он участвовал в печально-знаменитой московской выставке в Сокольниках в конце 60-десятых. Хорошо было бы расспросить его. Но не успела. Дочь тоже мало знала об этом событии.
– Некогда было беседовать. То учеба, то работа, домой прибежала: надо почту в интернете проверить, пару звонков сделать, а там уже и ночь, пора спать. Замотка. Все бегом. Ну, вы сами понимаете, – оправдалась она.
Вспомнилось, как он выглянул из квартиры, услышав мои шаги по лестнице. Выглянул и смутился:
– Извините. Я жду гостей. Показалось, что это они идут.
Я могла бы притормозить, остановиться, зайти. Но из моей квартиры доносились настойчивые трели телефона. И я побежала наверх, как будто от этого звонка что-то зависело в моей жизни. Кстати: пришли ли гости? Он их так ждал. Или тоже не смогли вырваться из бытовой круговерти? Я хотела спросить об этом, но не успела.
Теперь о его жизни рассказывают вещи: его картины, книги, набор дисков. Вещи оказались более преданными, чем люди. Или им просто некуда торопиться? Среди сувениров и памятных безделушек бросилось в глаза пожелтевшее объявление:
«Анонс.
Скоро в нашем клубе состоится встреча с художником.
Тема: « Изображение древнегреческих богов в современной живописи и скульптуре. Вход бесплатный. Следите за объявлениями»
– Это единственный случай в нашей израильской жизни, когда папу пригласили прочитать лекцию, хотя он много лет успешно преподавал в художественном училище, – сказала дочь, перехватив мой взгляд.
– Папа очень серьезно готовился к ней. Подбирал иллюстрации, искал интересные сведения в интернете. Хорошо бы найти его конспекты, они куда-то затерялись. Жаль, что лекция не состоялась. Ее все откладывали и откладывали. Все вечера в клубе заняты: три дня в неделю – игра в бридж, потом началась выборная компания, и, как назло, приехал специалист дыхания по-Бутейко. А тут еще решили провести семинар: « Как спланировать свое время, чтобы все успеть.» Живопись отложили на потом, теперь лекция уже не состоится.
Я хотела поблагодарить Якова за цветы, которые он посадил в нашем дворе, сказать о том, что мне нравится музыка, доносившаяся из его квартиры, что я восхищаюсь его мужеством и выдержкой, доброжелательностью и стойкостью, удивительными для человека, полностью потерявшему свой социальный статус. Я хотела сказать много теплых слов…
Он жил спокойно, без суеты. Не стремясь доказать что-то самому себе или оправдать себя. За этим внешним спокойствием чувствовалась внутренняя сила. Хорошо было бы иметь такого друга. Не сложилось.
Его смерть не была проявлением героизма. Он бежал на автобус, спешил домой, чтобы приготовить обед до прихода дочери. Машина неожиданно выскочила из-за поворота. Он погиб на месте, а мы узнали, как он жил среди нас.
*ШИВА – семь дней траура по древнееврейской традиции.
