учишься. Пройдёшь тесты на определение уровня способностей, со второго года обучения начнётся специализация, сейчас пока общие предметы, за некоторым исключением. На третьем будете уже учиться работать в будущих ячейках, ну да это тебе объяснит куратор, – невозмутимо объяснил он. – Летом ещё практика будет.
– А что за ячейки? – тут же спросила я, вспомнив упоминание Александром отрядов особого назначения, если так можно выразиться. – Это что такое?
– Подробности объяснят в течение учёбы, – директор соединил кончики пальцев. – После окончания Института будет окончательное распределение, обычно в одну группу набирают не более четырёх человек, и эта группа формируется в процессе учёбы. Обязанности тоже узнаешь на последнем курсе. Пока просто учись, Соня, и обещаю, легко не будет, – почему-то директор выглядел очень довольным, и ко мне вернулась настороженность.
– Тут как насчёт режима? – поинтересовалась я. – Ну, в смысле, можно в город-то выходить? Или совсем армейская дисциплина? – не удержалась от ехидного замечания.
Илья Викторович издал короткий смешок, ничуть на меня не обидевшись и даже не не сделав замечания. Хм, мне он уже нравился, мировой мужик, несмотря на то, что директор подобного странного заведения.
– Можно, но общежитие закрывается в час, как и все студенческие, – с готовностью пояснил он. – Никакой армией у нас и не пахнет, хотя стрельба и физическая подготовка есть, и последняя немного отличается от обычной физкультуры. Да, кстати, дай ключи от твоей квартиры, – огорошил вдруг странной просьбой директор.
– Это зафига ещё? – насторожилась я и выпрямилась на стуле, бросив на него косой взгляд.
– Ты там больше жить не будешь, – Илья Викторович пожал плечами. – Те, кто приходит к нам учиться, исчезают для остальных, Соня. О том, куда ты ушла, никто не должен знать, – директор прищурился и снова обжёг пристальным взглядом. – После окончания Института жильё вам выделят, не волнуйся.
– А дядя Миша? – нахмурилась я. – Он беспокоиться будет, я не хочу, чтобы он думал, что со мной что-то случилось!
– Это наша забота, он тебя искать точно не будет, и тревожиться за тебя тоже, – спокойно сообщил Илья Викторович и пошевелил пальцами на протянутой ладони. – Ключи, Соня. Конфиденциальность – залог существования нашей организации и Института, так что в понедельник тебе ещё поставят блок, чтобы лишнего не рассказала, до самого выпуска. Ну, мало ли, вдруг очень захочется с друзьями поделиться, – он хмыкнул.
– У меня нет друзей, – сумрачно отозвалась я, изучая рисунок паркета на полу. – Можете не трудиться, мне этот ваш блок нафиг не сдался. Болтать не собираюсь, мне просто не с кем.
Он помолчал, не сводя с меня изучающего взгляда, и кивнул.
– Да, вижу, точно не надо. Ну, тем лучше. Так где ключи? – напомнил о своей просьбе Илья Викторович.
Ладно, отдала. Ценного там ничего нет, ни денег,
