и боюсь даже предположить, какие мысли бродят в его голове насчёт меня. И как потом с последствиями этих мыслей бороться.
– Я стрелять не умею, – брякнула первое, что пришло в голову.
Народ нервно заржал, и у меня тоже вырвался смешок.
– Стрелять, – Николаич вздохнул и покачал головой, потом проворчал: – Боюсь представить, что в тире будешь творить с такими способностями. Так, – он подумал и решительно заявил. – Составлю для тебя индивидуальную программу обучения, после физкультуры зайдёшь ко мне в кабинет, – оглянулся на остальных студентов, ловивших каждое слово, и я тихонько перевела дух. – Чего сидим, кого ждём? – бодро поинтересовался Николаич. – До конца пары ещё двадцать минут, живо дышать и расслабляться!
– А в туалет можно? – пискнула рыженькая пышечка, кажется, Наташа.
Препод поднял брови.
– Иди, расслабь хотя бы сфинктеры, – милостиво кивнул он. – Раз всё остальное пока плохо получается.
По классу снова пронёсся смешок, но стих, едва Николаич обвёл всех пристальным взглядом. Народ послушно закрыл глаза и задышал, настраиваясь на упражнение.
– Соня-а-а-а-а, – раздался за спиной протяжный, негромкий голос Вердена, и захотелось повернуться к нему и съездить ему в ухо. Ну, так, для профилактики. – Какой ты разносторонний человек, оказывается.
Да блин, компот, достал, а! На способности мои, значит, запал? Вампир, что ли, энергетический? Чуть повернула голову, скосив на старосту взгляд.
– Донором не буду, – кратко ответила, остро сожалея, что не знаю, как сделать расстройство желудка.
Ускорять физиологические процессы в организме и устраивать всякие болячки – это для меня пока высший пилотаж, хотя читала, что сенсы и такое могут. Послышался довольный смешок.
– Зачем мне донор? Мне хороший напарник нужен после Института, чтоб работать легче было, – невозмутимо ответил белобрысый приставала.
От его слов я чуть не поперхнулась вдохом. Работать, с ним?! Бегу и тапочки теряю, как же. Вот если бы он вёл себя по-человечески и не делал неприличных намёков при каждом удобном случае, я бы может и подумала. А так… Ясный пень, что этот извращенец лелеет планы затащить меня в постель, помимо использования моих способностей в работе. Вот спрашивается, на что так запал, на мои кости, что ли? Я объективно отношусь к себе, и хотя не дурнушка, но и не красотка, которой вслед оборачиваются. Так, совершенно среднестатистическая внешность.
– Губозакаталку подарю на Новый год, – хмыкнула я и отвернулась.
– Верден, разговорчики! – прикрикнул Николаич. – Работай давай!
А я, когда белобрысый затих, задумалась, благо, упражнение больше не надо было делать: альбинос заметил меня ещё в общаге в самый первый день, когда о моих способностях не знал. Значит, не только мои способности всё же привлекли? Или он тоже умеет видеть ауры, только
