успевали нажать тревожные кнопки. Старушка Эсте дремала в тенечке и не следила за своими посевами. И даже глава семейства Моралес не находил в себе сил ругаться и размахивать руками. Понедельники были днями Эвы.
Она сама до сих пор не понимала, как умудрилась стать полицейской. Сбежать из родного городка (в понедельник) было не труднее, чем перечить бабулите. Через границу страны Эва перебралась вплавь, документы купила за утащенные в магазине сережки (из той коллекции, где все камни распределяют по знакам Зодиака), некоторое время работала в разного рода забегаловках… А однажды утром оказалась достаточно наглой, чтобы заполнить заявление на поступление в полицейскую академию.
Конечно, Моралес не проучилась там и дня. Возможно, в тот день она была немного не в себе, иначе ни за что бы такого не учудила. Но впереди ее ждал Мэпллэйр. И его катастрофическая текучка полицейских кадров.
Кажется, дежурный глянул только на нее саму – в сторону документов даже головы не повернул. А начальник лишь приоткрыл дверь, даже не пустил Эву внутрь, чтобы задать пару необходимых вопросов, – даже его внешность она почему-то совсем не помнила. А через полгода Моралес стала офицером. Единственным в участке офицером, который проработал там больше четырех месяцев. И теперь ей приходилось заниматься тем же, чем и в детстве – пересечением границ. Правда, в Мэпллэйре это были границы другого рода.
– Я знаю, что ты здесь, – произнесла Моралес тем голосом, который сама вылепила специально для работы, долгими тренировками перед зеркалом. Звучало внушительно. – Выходи с поднятыми руками!
На самом деле Эва ни на что не рассчитывала. Она знала: скорее всего, за ней наблюдают местные. А с местными приходилось обходиться особенно деликатно: на прошлой неделе Моралес арестовала человека-невидимку, и над ней даже не смеялся весь отдел. Только начальник через дверь глухо сообщил, что такими делами они не занимаются.
Можно было подумать, что он имеет в виду выпивку. Но в «такие дела» входили любые странности, с которыми детективы сталкивались чуть ли не каждый день. Человек-невидимка, конечно, был галлюцинацией из-за переутомления, хотя Эва помнила, как защелкивала на незримых запястьях наручники. Вампиры всегда оказывались решившими подурачиться подростками с накладными зубами. Загадочные смерти находили легкие, но иногда чересчур дикие объяснения.
Эва старалась просто плыть по течению. Срок ее фальшивых документов давно вышел, но мэпллэйровцам было на это плевать. У Моралес все еще была крыша над головой, работа, пусть и странная, и не менее странное уважение местных жителей. Например, в прошлом месяце – Эва готова была поклясться – ей поклонилась одна из высаженных у церкви елей. Моралес еле удержалась, чтобы не поклониться в ответ, а в участке выпила двойную порцию кофе. И все пошло своим чередом.
Сейчас Эва не надеялась, что ей ответят. Но из тумана вдруг выросла темная фигура – с поднятыми руками,
