почувствовать ту грань, когда предмет превращается в магический артефакт, а не в обгоревший уголек. Кажется, все удалось, хоть тело и сотрясала мелкая дрожь, а энергия огня так и бурлила, пытаясь вырваться наружу. Но кристалл уже зарядился, подсвечиваясь красным. Аккуратно положив артефакт на железный корпус часов, Марвел, к удивлению адептов и преподавателей, присела на корточки и коснулась ладонями каменного пола. После передачи энергии ей необходимо заземлиться. Лучше всего подошла бы вода: просто опустить ладони в прохладную воду, зуд и жжение тут же пройдут. Но подойдет и натуральный камень. Девушка порывисто поднялась на ноги, бросила взгляд на часы в руках Онории Стерлинг: если постараться, можно успеть. И ловко принялась разбирать часовой механизм. Первым делом Марвел заменила стекло на зеркало, предварительно вырезав кругляшок стеклорезом. А затем вставила артефакт в сердцевину, поправила изящную пружинку и прокрутила ходовое колесо.
В тот момент, когда лира Уэлч закрутила последний винтик, Онория Стерлинг захлопнула крышку на часах и громко произнесла:
– Стоп!
– Прошу взять ваши механизмы и подойти к нам, – раздался вслед голос ректора.
Марвел сжала в руке хронометр и заметила, что у Натана Рэма на ладони лежит цветок. А Томас Грин несет какую-то странную конструкцию, напоминающую механическую куклу.
– Что же, лер Грин, начнем с вас. И быстрее, пожалуйста, – поторопил ректор Магнус.
Он явно желал поскорее разобраться с конкурсом и вернуться к привычным делам.
Томас Грин поставил на пол механизм, а Марвел теперь убедилась, что это и правда была механическая кукла. Правда, собранная из разных деталей, голова представляла собой железный шар, в неумело сделанных прорезях вставлены два кристалла. Грин повернул ключ на спине железного человечка, механизм зажужжал. Кукла сделала несколько шагов назад, а, подняв руки и сверкнув кристаллами в глазницах, замерла. Марвел улыбнулась: они с отцом в детстве делали подобные, только она обшивала части тела тканью, наряжала человечков в платья, разрисовывала лица. А если умело использовать артефакты, то железные куклы могли танцевать, плакать и даже делать вид, что едят.
– И что же вы нам такое сейчас продемонстрировали, лер Грин? – сурово спросил ректор.
Деканы снисходительно смотрели на абитуриента. Все, кроме мистера Арманьяка. В его взгляде Марвел уловила сожаление.
– Движущуюся механическую фигуру, – с гордостью ответил Томас Грин.
– Вот что это было! – Закатил глаза профессор Стерлинг. – Наши адепты делают подобных на первом курсе, и они выглядят более человечными! Я имею в виду механические куклы, не адепты.
Фредерик Эштон громко хрюкнул, зажав рот рукой, а декан Пламс улыбнулась.
– Лер Грин, где здесь работа артефакта и механизма? Ведь, кажется, именно вы собирались поступать на факультет
