Вроде того.
– Ответ лукавый, – резюмировал старец. – Однако проходите.
Двор с пустой конурой зарос мокрецом, возле порога стояла наполненная водой деревянная колода, у которой копошились куры, одинокий гусь, переваливаясь с лапы на лапу, направлялся к старику.
– А-а, Кеша, – сказал старик, обращаясь к гусю, – сейчас покормлю, любезный ты мой. Заждался.
Гусь задрал красную лапу, подержал ее на весу, потом что-то выкрикнул на своем гусином языке – должно быть, попрекнул старика за длительную отлучку.
– Ну не сердись, – ласково сказал старец, – я тебе гостинец принес. – Он достал из кошелки хвост минтая и кинул гусю.
Птица неодобрительно загоготала, однако приняла подношение и удалилась куда-то за угол.
– В дом пройдем или здесь поговорим? – поинтересовался старец, вытирая руки листом лопуха. – Если вы пожаловали по поводу Юриных долгов, то ничем помочь не могу. Пенсию задерживают, накоплений не имею.
– Нет, мы по другому поводу.
– А самого Юры нет. Уже четвертый день…
– А где он? – спросил Альберт.
– Кто знает…
– Юра ваш внук? – спросил Альберт.
– Правнук. – Старик посмотрел на Альберта выцветшими голубыми глазами и засмеялся: – Правнучек мой…
– Да сколько же вам лет? – недоуменно спросила Женя.
– Девяносто два, – с отстраненным равнодушием ответил старик, – девяносто два годочка.
– Мы из милиции, – сказал Валеев, – приехали узнать про вашего… – он запнулся, – правнука.
– Из милиции? Понятно. А что он натворил?
– Да ничего… Не в этом дело. У Юры есть друзья, приятели?
– Наверное, есть. Сюда никто не ходит. Он называет мой дом убежищем от бурь. Где-то шастает, нет его иной раз месяц, потом является… Отдыхает. Одна, правда, девица появлялась. Он ее все рисовал. Юрка-то художник, да вы, наверное, знаете. Красивая девка.
– А как ее звали?
– Вот не скажу. Не представил он. Не считал нужным. – Старик поморщился.
– А можно посмотреть его комнату?
Старик неожиданно остро глянул на Альберта:
– Обыскивать будете?
– Зачем обыскивать? Просто глянем.
– Что же, глядите. Только я с вами. А?
– Конечно, конечно…
– Тогда пойдемте.
В доме было прохладно, тихо, полутемно, половицы скрипели под ногами.
– Наверху он жил, – пояснил старик, – называл – мансарда. Говорит, художники живут обязательно в мансардах.
Старец как-то очень ловко забежал вперед и толкнул дверь. Женя оказалась на пороге просторной, даже огромной комнаты, действительно выглядевшей как мастерская художника. Часть потолка была застеклена.
– Специально людей нанимал, чтобы крышу переделать, – пояснил старик. – В копеечку влетело!
Женя
