меня зовут… – выдавила я.
– Неважно! – поднял он ладонь, и я тут же замолчала. – Иди за мной. Тебе нужно попасть в комнату до наступления комендантского часа.
Мужчина повернулся и пошел к воротам. Похоже, что я поторопилась со своими восторгами – он мог бы быть и полюбезнее. Неужели он один из тех нарциссов, которые влюблены только в себя, а остальных считают упавшей листвой под ногами? Я всё-таки стукнула пару раз по башкам каменных истуканов, на что они отреагировали меланхоличностью кремлевской стены и поторопилась за уходящим мужчиной.
Замок был огромен! Он таким показался мне снаружи, и ещё более огромным он оказался внутри. Мы очутились в зале, размером с футбольное поле, который был уставлен кадками с танцующими драценами, кактусами и пальмами…
Я протерла глаза, но мне не почудилось – растения действительно двигались. Они жили собственной жизнью и шатались из стороны в сторону без малейшего присутствия ветерка.
Мужчина двигался к широкой лестнице, выстланной алой дорожкой. Его прямая спина выражала недовольство. Вот не знаю – как спина что-то может выражать, но у барона это получалось. Я плелась за ним, как побитая собачонка и оглядывалась по сторонам.
За танцующими растениями возвышались колонны, расписанные причудливыми рисунками. Если в церквях, храмах и других подобных заведениях на стенах были картины святых, мучеников или даже адских мук, то тут были рисунки глажки, стирки, готовки. Я сама не поверила глазам, когда увидела крупную женщину в фартуке и поварском колпаке возле большого котла, а перед ней с десяток молоденьких девушек. Похоже, что там обучались поварскому искусству.
Подобные мозаичные изображения можно и по сей день увидеть в старых зданиях советских времен. Когда было миру мир и труду труд.
Мы подошли к лестнице, и возле неё, словно из-под мраморных плит пола, вынырнул невысокий плешивый мужчина в красной ливрее и почтительно поклонился. Такие мужчины пасутся возле метро и сшибают мелочь на проезд, но он отличался тем, что от него не пахло застарелым перегаром. Возле обутых в начищенные ботинки ног терлась дрожащая такса, её блестящие глазки неотрывно смотрели так, будто животинка пыталась загипнотизировать меня. Слюнявые брыла чуть подергивались и иногда обнажали кипенно-белые зубки.
– Уважаемый Глазун, проводите последнюю из землянок в её комнату и проследите, чтобы до обряда посвящения она не шлялась по коридорам, – скомандовал мой потрясающе красивый провожатый и отвернулся от нас.
Он повернул налево и пошел в коридор, который освещался странным красноватым светом. Перед его приближением ветви растущей акации раздвинулись в стороны, а после того, как он прошел, тут же сдвинулись обратно.
Закрыли колючками от меня Симпатира…
– Пойдем, – проскрипел Глазун и мотнул головой в сторону лестницы.
– У вас симпатичная собачка. Можно её погладить? – я попыталась наладить контакт со своим провожающим.
– Нет.
Понятно, контакт наладить
